– А я вот читал, – оживляется, – что один половой акт заменяет часовую пробежку. Представляешь? Это сколько же мы с тобой километров намотали, не вставая с постели!
– А главное – на спортивную форму тратиться не надо, – поддерживаю.
– Нет, старичок, спортивная форма обошлась бы дешевле. Тут мы с тобой ничего не сэкономили.
– Да… Мне один знакомый как-то сказал: «Ты знаешь, я понял: из всех женщин самая дорогая для меня – жена… Все эти любовницы, бляди, проститутки – все равно обходятся дешевле».
Ржет:
– О, кстати, про проституток. К нам тут недавно приезжали депутаты из Москвы. И надо было им какую-то культурную программу организовать. Пошел в одно брачное агентство. Там такая тетя показывает фотографии красивых теток и спрашивает так, с прищуром: насколько серьезные, типа, меня интересуют отношения? Говорю: очень серьезные меня интересуют отношения. Серьезней не бывает, – говорю, – причем сразу с тремя. Ну, выбрал я: две – так себе, но одна – Лиза. Такая Лиза! Ты бы это видел! Рыжая, с раскосыми глазами. Лет двадцать. Фигура потрясающая. Все натянуто, как на барабане. Я потом с ней отдельно встречался, уже без депутатов. Правда, облажался, конечно, по полной программе. Главное, нажрался и ей звоню. Вот прямо вожжа под хвост – и звоню, договариваюсь, все… Меня тошнит, я выпиваю литр томатного сока залпом. Почему-то так показалось, что томатный сок мне поможет, и еду, значит, к ней на встречу. Уже подъезжаю, и тут звонит мобильный, беру трубку – она. Говорит: ну где же ты? Я открываю дверь, выхожу из машины, говорю: да вот же я! И блюю ей под ноги литром томатного сока – кроваво и безжалостно.
Заглядываю в кастрюлю:
– Макароны, по-моему, уже готовы. Ты как любишь: нормальные или альденте?
– «Альденте» – это чего?
Ну да, у кого я спрашиваю.
– Ну, такие, чуть недоваренные.
– Знаешь, у меня самолет только завтра, так что я могу подождать, пока они сварятся.
– Ну, как скажешь… А я тут как-то был на дне рождения у одного гэбэшника. Сидим у него дома, выпиваем. Хорошо выпиваем, много. Ближе к ночи гэбэшник заявляет: а не пора ли нам перейти границы приличий? И тут одна барышня говорит: я сейчас. И выходит куда-то из-за стола. Мы сидим, продолжаем выпивать. А она появляется в хозяйском кителе, гэбэшном, с полковничьими погонами, а под кителем – ничего. Выводит меня и еще двоих из-за стола, выстраивает в шеренгу, снимает с нас штаны, становится на колени и делает нам минет. Остальные гости сидят за столом, как в театре – выпивают, закусывают и за всем этим наблюдают. Все, конечно, уже в хлам, но все равно – неудобно. А что делать? Не уйдешь. Полковник грозным таким басом кричит: «Только на китель не кончайте! На погоны не кончайте!»
– Да… – Вздыхает. – Содом и Гоморра – города-побратимы. Ну, давай выпьем за любовь.
Спиртное растекается по грудной клетке. Чувствую, как с каждой рюмкой Алик становится мне все ближе. Как будто эта текила растворяет время и расстояния, недоговоренности и обиды, известковый налет и ржавчину отношений. Такое очищающее свойство у напитка. Как в рекламе средства для труб: «Устраняет даже сильные засоры».
– Знаешь, Илюха, я ведь виноват перед тобой. Давно уже душа не на месте. Все хочу тебе рассказать… – Замолкает, похоже, не знает, с чего начать облегчать душу.
Сливаю воду, откидываю на дуршлаг спагетти, немного чесночка и чуть оливкового масла – прекрасный гарнир к затянувшемуся на годы раскаянию.
– Ну вот, – ставлю спагетти на стол. – Не знаю, правда, как они с текилой сочетаются…
Смотрит в открытое окно, на двор с пищащими на нестерпимо высоких нотах детьми, каркающими на французский манер воронами, со свежевыкрашенными желтыми скамейками, узбеками в оранжевых костюмах коммунальных служб, высокими тополями, разодетыми в пух… Смотрит в окно, как будто мысленно натянув на стену соседнего дома белую простыню, на которую невидимый, подвыпивший киномеханик проецирует сцены из нашего прошлого… Выцветшая черно-белая кинопленка шуршит перфорацией, соскальзывает, обрывается на самом интересном…
Отворачивается, переводит унылый взгляд на тарелку:
– Макароны со всем сочетаются. И с портвейном, и с водкой, и даже с твоей текилой.
– Лучше бы, конечно, с вином… – настаиваю. – К спагетти подошли бы легкие белые вина или «Кьянти»… В идеале.
– В жопу идеалы! – Поднимает рюмку.
Звеним стеклом, плещем текилой на стол, вливаем в себя сок голубой агавы, опыленной летучими мышами где-то в прериях, на западе Мексики. И что вы думаете: холодные тона сменяются теплыми пастельными, возвышающими дух палитрами.