Дверь за мальчиком закрылась с негромким скрипом, а Северус еще несколько мгновений сидел неподвижно, не в силах избавиться от странного ощущения. Что-то в Поттере казалось ему неуловимо знакомым. То ли взгляд, то ли мимика… Нечто необъяснимое, на уровне интуиции.
И, вроде бы, в этом не было ничего странного, учитывая, что Снейп был неплохо знаком с его родителями, если бы не один нюанс. Мальчик был совершенно не похож ни на одного из них. В нем не было ни Поттеровского ослиного упрямства, ни безрассудной смелости, граничащей с идиотизмом, ни откровенной прямоты Лили с ее неприятием любого рода несправедливости…
Лили…
Северус грустно усмехнулся.
Первая любовь. Первый лучик света в той серой, унылой жизни, которой он жил. Кто знает, если бы не его чертова гордость и юношеский максимализм, возможно, сейчас у него была бы своя семья. Может быть, даже дети… А он, дурак, взял и почти собственными руками отдал любимую девушку этому придурку Поттеру. Обиделся за ту нелепую сцену у озера на шестом курсе, лелеял свое уязвленное самолюбие, не замечая, как они отдаляются друг от друга. А потом ушел с головой в учебу, бегал на тайные собрания клуба будущих пожирателей вместе с Блэком, Эйвери и Мальсибером, разрабатывал собственные рецепты зелий, чтобы было, чем похвастаться… А Поттер и его компания, тем временем, усиленно промывали Лили мозги, убеждая в безоговорочной правоте Дамблдора и коварстве Лорда.
А когда Северус опомнился, было уже поздно. Лучшая подруга превратилась в идейного врага, и считала его предателем. Он до сих пор жалел, что не удержал ее тогда. Что позволил гриффиндорцам запудрить ей мозги своими «светлыми» идеями и привлечь на свою сторону, а ведь она могла бы стать выдающимся мастером зелий, так же, как он сам. Могла бы достичь очень и очень многого, если бы присоединилась к Лорду, тот всегда способствовал развитию и самосовершенствованию своих сторонников. Конечно, ей пришлось бы долго доказывать, чего она достойна, но с ее-то потенциалом… При его, Северуса, поддержке даже ее статус магглорожденной не играл бы особой роли.
А что в итоге? Умная, сильная колдунья, подававшая огромные надежды, превратилась в обыкновенную домохозяйку, не способную разглядеть потенциал собственного сына. За те месяцы, что Гарри Поттер провел в Хогвартсе, Снейп успел не раз убедиться, что с мальчиком дома почти не занимались, что при его невероятной тяге к знаниям было просто преступлением. И не важно, что у него скромные магические способности, в истории было множество колдунов, прославившихся за счет открытий и изобретений чего-то нового. Да что там в истории, один из выдающихся зельеваров современности, у которого Северус учился после Хогвартса, был почти сквибом, но кого это интересовало после того, как старик составил рецепт кроветворного? Вот именно, никого.
Северус вздохнул и ослабил ворот мантии.
Впрочем, он и сам хорош. Уже десятый год сидит в этой дыре, гордо именуемой школой, вместо того, чтобы заниматься карьерой. Сколько открытий он мог бы совершить, если бы не тратил время на ерунду вроде уроков и проверок бездарных эссе? А главное, все бестолку. Лорд по-прежнему в коме, его сын, если верить редким оговоркам Дамблдора, растет у магглов, и сколько еще все это будет продолжаться, совершенно непонятно.
Только и остается, что развлекать себя теориями мелких заговоров. Хотя эта история с троллем действительно несколько странная… Начиная с того факта, что Дамблдор вообще позволил этому недоумку Квирреллу поселить тролля в замке, и заканчивая тем, что о нем каким-то неведомым образом узнал Блейз Забини. Да к тому же, Квиринус клялся всеми святыми, что на клетку были наложены защитные чары, которые изнутри разрушить было невозможно. Но тогда получалось, что тролля кто-то выпустил специально, а это уже попахивало паранойей… Или нет?
***
В кабинете директора Хогвартса царила по-обыкновению оживленная атмосфера. Феникс Фоукс возился на своей жердочке, переговаривались портреты на стенах, стрекотали и жужжали бесчисленные диковинные приборы на круглых столиках…
— Мерлин, Альбус, я не понимаю, как тебе удается работать в подобной обстановке! — пожилой маг, облаченный в фиолетовую мантию, всплеснул руками, опускаясь в кресло.
Дамблдор мягко улыбнулся.
— Такой уж у меня характер, Джонатан, не могу долго находиться в тишине. Люблю чувствовать… биение жизни, — он внимательно посмотрел на своего собеседника поверх очков. — Итак, что с мальчиком?
— Я провел полную диагностику, пока он спал, — Джонатан тяжело вздохнул. — Новости неважные. Как ты и предполагал, под влиянием сильного стресса наложенная мною одиннадцать лет назад защита была повреждена. Полагаю, именно это повлияло на улучшение его зрения. Если ты помнишь, я предупреждал тебя, Альбус, что меры, предпринятые нами, чтобы спрятать мальчика, могут серьезно отразиться на его здоровье — магическом и физическом. Такие ритуалы противны природе и не могут пройти без последствий.
— Джон, надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, ради чего мы это сделали? — в тоне Дамблдора послышалось сожаление. — Это был единственный способ оградить ребенка…
— Да, да, я помню, — с досадой отмахнулся тот. — Вот только ты не предупредил меня, что у мальчика может оказаться столь сильный потенциал!
— Увы, я и сам не знал этого, — Дамблдор развел руками.
— Так вот, это неведение может нам дорого стоить, — Джонатан слегка подался вперед. — Печати, наложенные мной, не были рассчитаны на подобное. Скажу тебе для примера, чтобы ты понял, при встрече с троллем у мальчика произошел магический выброс такой силы, что если бы не защита, от тролля и двух других ребят остались бы горстки пепла! Удивительно, что сорвало только одну печать, а не все семь.
— Такое возможно? — с тревогой спросил Дамблдор.
Джонатан прищурился.
— Выставь его против дракона и узнаешь! Я серьезно, Альбус, последствия могут быть непредсказуемыми. Один Мерлин знает, что будет при следующем всплеске! Магия мальчика в сочетании с ограничениями — это бомба замедленного действия, и основную опасность она представляет для него самого. Счастье, что этот выброс не причинил серьезного вреда его здоровью, а если бы он стал инвалидом? Или вообще умер?
— Что ты предлагаешь?
— Провести ритуал очищения, — Джонатан откинулся на спинку кресла. — Убрать к чертям все печати, тогда ограничители спадут сами собой…
— Нет, — твердо оборвал его Дамблдор. — Этого нельзя делать. Мальчика тут же обнаружат.
— О, ради Мерлина, кто его обнаружит? — маг поморщился. — Одиннадцать лет прошло, его давно никто не ищет! Тот-кого-нельзя-называть мертв, пожирателей много лет не видно, все в прошлом!
— Я бы не был в этом так уверен. Ты знаешь, я тогда сомневался в смерти Волдеморта и сомневаюсь до сих пор. Но даже если допустить, что он действительно мертв, вспомни, сколько последователей он собрал вокруг себя. А в Британии сейчас очень неспокойно, и если появится новый лидер…
— Альбус, очнись! Гарри Поттер всего лишь ребенок! Даже если кто-то из особо упорных пожирателей все еще помнит о нем, так что с того? Или ты думаешь, они выкрадут его из Хогвартса? Чтобы что? И потом, он уже сформировавшаяся личность. Ты ведь хотел, чтобы он вырос в хорошей семье, чтобы его окружали достойные и благородные люди, и все получилось! Теперь он не пойдет по пути своего отца, пора успокоиться и дать мальчику жить собственной жизнью.
— Нет, — взгляд Дамблдора стал жестким. — Расслабляться рано. Ты видишь, что происходит, Джон? Несмотря на все мои усилия, Гарри все равно оказался на Слизерине, он замкнутый, недоверчивый и слишком амбициозный. Никого не напоминает? Ты ведь работал в Хогвартсе, когда здесь учился Том Реддл. Ты помнишь, каким он был, и помнишь, к чему его это привело. Я допустил слишком много ошибок в жизни, но еще одной я не совершу. Этого мальчика я не имею права потерять.
Джонатан внимательно посмотрел на него и обреченно покачал головой.
— Сколько лет мы с тобой знакомы, Альбус? Ты знаешь, я никогда не сомневался в твоей мудрости, но сейчас… мне кажется, ты не прав. Этот мальчик не поможет тебе победить твоих внутренних демонов, даже если ты вырастишь из него святого. Потому что проблема не в нем, и даже не в его отце, а в том, что ты до сих пор не можешь простить себя…