В конце июня, едва студенты Хогвартса отправились по домам, на пороге дома Джонатана появился бледный, крайне сосредоточенный Альбус. После того, как Джон проводил его в гостиную и осторожно поинтересовался целью его визита, тот несколько минут молчал, словно не решаясь начать, а затем вытащил из кармана запечатанный конверт.
— Джон, ты единственный, кому я могу довериться. Я уезжаю завтра на рассвете. И если я не вернусь, прошу тебя, разыщи Аберфорта и передай ему это письмо. Вот записка, здесь его последний, известный мне адрес.
— Погоди, что значит, если ты не вернешься? О, Мерлин, Альбус, неужели ты действительно собираешься…
Он так и не договорил, прочитав ответ в голубых глазах. И одновременно с этим понял, что любые уговоры будут бесполезны. Альбус был твердо намерен встретиться лицом к лицу с Гриндевальдом и либо победить его, либо умереть, полагая, что лишь ему под силу справиться с бывшим другом. И все же…
— Альбус, ты не обязан…
— Обязан. Я должен остановить его, Джон. Ради общего блага.
Джонатан тогда невольно вздрогнул, впервые услышав от Альбуса эту формулировку. Он, будучи человеком более приземленным и прагматичным, не слишком верил в такое абстрактное понятие, а вот то, что эта фраза являлась девизом Гриндевальда и была выбита над воротами Нурменгарда, рождало внутри нехорошие ассоциации. Но Джон быстро выбросил эти мысли из головы. В конце концов, дело ведь не в формулировках, а в намерении, а намерение Дамблдора было безусловно благородным.
Слава Мерлину, письмо Аберфорту передавать не потребовалось. Альбус победил сильнейшего темного мага столетия, и с триумфом вернулся в Англию, где его встретили как героя, наградив орденом Мерлина первой степени и еще массой различных званий и регалий.
И только Джон, знавший историю с самого начала и видевший в каком состоянии вернулся Альбус после великой дуэли, догадывался, чего ему стоила эта победа. Но так или иначе, а магический мир ликовал, радуясь освобождению, впереди замаячил размытый призрак светлого будущего и, казалось, солнце еще долго не скроется за тучами.
Вот только тогда еще никто не мог и предположить, что тем же летом, выпустившись из Хогвартса, свой путь начал новый Темный Лорд.
И переломным моментом в этом пути, по мнению Джона, стал тот факт, что Тому Реддлу отказали в должности профессора ЗоТИ, о которой он пришел просить в августе сорок пятого.
Уже много позже Альбус, который присутствовал при разговоре Тома с Армандо Диппетом и посоветовал директору отказать юноше, с сожалением признавал, что это была вторая роковая ошибка в его жизни. Беседуя как-то с Джоном за стаканом огневиски, он заметил, что, вероятно, если бы Реддл остался в Хогвартсе, под присмотром, дальнейших трагических событий можно было бы избежать.
А Реддл, получив от ворот поворот, устроился на некоторое время в лавку «Горбин и Бэркес», а после и вовсе исчез куда-то, очевидно, отправившись в свое путешествие по миру, из которого он вернулся уже совершенно другим человеком.
Возвращения бывшего ученика на родину Джонатан уже не застал.
***
В тысяча девятьсот пятьдесят пятом, вскоре после назначения Альбуса директором Хогвартса, Джону пришло приглашение из Парижа. Французское министерство магии заинтересовалось его работами в области расшифровки древних рунических манускриптов, и ему предложили место в отделе тайн, занимающимся преимущественно изучением рунных ритуалов и в перспективе — изобретением новых.
И Джон, которого исследования всегда привлекали куда больше, нежели преподавание, посоветовавшись с Альбусом и получив его одобрение и поддержку, с чистой совестью избавился от профессорской мантии и, обещав писать, отбыл в Париж.
А через три года, возглавив исследовательскую группу, отправился в Египет, где в одной из пирамид были найдены неизвестные рунные артефакты, насчитывающие по самым скромным подсчетам не менее двух с половиной тысяч лет.
Затем судьба забросила его в Скандинавию, после в Россию, жизнь играла яркими красками, Джонатан занимался любимым делом в окружении единомышленников, фанатично преданных своему делу, радовался новым находкам и открытиям и о родной Англии вспоминал нечасто. В целом, его существование можно было назвать почти счастливым, вот только личная жизнь не складывалась, Джон так и не смог забыть любимую жену, но погруженный с головой в науку, не слишком огорчался по этому поводу.
Скорее всего, он так и остался бы жить во Франции, где в магическом квартале Парижа у него была чудесная квартирка с видом на Нотр-Дам, кот Феликс и бесчисленное количество знакомых и приятелей, но в середине семидесятых до него начали долетать тревожные слухи с родного Туманного Альбиона.
Откровенно говоря, услышав впервые о появлении в магической Британии темного волшебника, именующего себя лордом Волдемортом, Джонатан и предположить не мог, что новый Темный Лорд и его бывший студент Том Реддл — одно и то же лицо. Более того, читая короткие заметки о продолжающихся на территории Британии исчезновениях и смуте, он не особо беспокоился на этот счет, ведь там был Дамблдор. Уж если Альбус сумел одержать победу над Гриндевальдом, то с каким-то новоявленным колдуном-магглоненавистником справится и подавно.
Но пришедшее в конце семьдесят восьмого письмо от старого друга развеяло его заблуждения.
Оказалось, что в реальности дела обстоят намного хуже, чем казалось Джону. Волдеморт, в отличие от Гриндевальда, мир захватывать не собирался, только отдельно взятую Британию, и исходя из слов Альбуса на данный момент ему это почти удалось. Дамблдор, разумеется, оказывал сопротивление, собрав вокруг себя верных сторонников, и просил его вернуться и присоединиться к ним в борьбе с новой угрозой.
Нельзя сказать, что Джонатан был в восторге от перспективы бросить свою привычную, налаженную жизнь и ввязаться в войну, исход которой был почти предопределен, но отказать Альбусу, которому он был обязан очень многим, в его просьбе о помощи он не мог. Да и судьба родной Британии не оставляла его равнодушным, хоть он давно считал своим домом Париж.
В общем, после недолгих раздумий и сомнений Джон уладил все дела на работе, попрощался с коллегами, клятвенно обещая вернуться, как только сможет, и, поручив заботу о Феликсе своей соседке Женевьеве, отправился в Лондон.
Чувства, которые он испытал, осознав истинный размер катастрофы, словами описать невозможно. А уж когда выяснилось, что самый опасный темный маг столетия — тот самый обаятельный юноша, который, вопреки предостережениям Альбуса, никогда не вызывал у Джона негативных эмоций, у него и вовсе случился шок.
Два года Джонатан, как мог, оказывал помощь Альбусу, проводя защитные ритуалы для членов Ордена Феникса, поддерживал организацию финансово и морально, и, используя свои обширные связи в магической Европе, даже добыл парочку редких артефактов, один из которых спас жизнь чете Поттеров в очередной схватке.
Но занимаясь всем этим, Джон подсознательно ожидал, что когда наступит критический момент, Альбус поступит так же, как тридцать пять лет назад, вызвав нового Темного Лорда на магическую дуэль, и одержит сокрушительную победу. В исходе поединка Джон не сомневался, Волдеморт хоть и обладал огромной магической силой, но Дамблдор, определенно, превосходил его опытом и мастерством.
Однако, Альбус отчего-то медлил, так и не решаясь на открытую схватку, и спустя некоторое время, проанализировав ситуацию критически, Джон понял, почему.
Альбус боялся проиграть.
Несмотря на все свои таланты и умения, он с годами не молодел, да и посты директора Хогвартса, Верховного чародея Визенгамота и президента МКМ не предполагали постоянной практики боевой магии. Волдеморт же напротив был молод, активен и находился в самом расцвете магических и физических сил, и при таком раскладе… Да, пожалуй, итог мог быть совсем иным, нежели наивные предположения Джона.