Сложные…
— Кстати, о родственниках, — будто подслушав его мысли, начал Драко. — Как с сестрой? Честно говоря, после недавней речи Флитвика я думал, она прибежит к тебе извиняться…
Гарри невесело хмыкнул.
Действительно, маленький профессор чар сдержал свое обещание и неожиданно для всех на одной из последних лекций провел с их курсом беседу о презумпции невиновности, личном выборе каждого и необходимости судить людей по поступкам, а не по происхождению.
Более того, в конце занятия он попросил Анну задержаться. Гарри не знал, что именно Флитвик сказал ей при личной беседе, но за обедом он пару раз ловил на себе ее задумчивый взгляд. Впрочем, больше никаких изменений в ее настроении он пока не заметил.
— Анна не из тех, кто легко поддается чужому влиянию, — он покачал головой и, заметив возникшее в глазах Малфоя сомнение, добавил: — Да, я знаю, на первый взгляд она кажется немного легкомысленной и, может, даже наивной… но это обманчивое впечатление. Да, она не привыкла подозревать всех вокруг и заранее защищаться, она может быть очень эмоциональной и импульсивной, но она далеко не дура. И всегда умела отстаивать свое мнение. И это хорошо…
— Даже если по ее мнению — мы все потенциальные злодеи, а ты предатель? — прищурился Драко.
Гарри кивнул.
— Мне кажется, думать своей головой и делать свои выводы в любом случае полезно. Даже если ошибаешься. Надеюсь, что со временем она поймет, что я ей не враг.
— Ну, ближайшие два месяца вы проведете вместе, так что, — Малфой пожал плечами. — Кстати, ты уже знаешь, где вы будете жить?
— Скорее всего, у Сириуса, — без особого восторга сказал Гарри. — Наверное, он теперь станет нашим опекуном, больше, вроде как, некому…
***
— Только через мой труп! — рявкнул Сириус, уперевшись кулаками в стол и угрожающе нависнув над сидящим в кресле директором.
Дамблдор печально вздохнул, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень расстройства его столь категоричным решением.
— Мальчик мой, это не конструктивно, — мягко заметил он, глядя прямо в сверкающие гневом глаза. — Прошу тебя, возьми себя в руки, и давай обсудим…
— Нечего. Тут. Обсуждать! — сквозь зубы процедил Блэк. — Пока я жив, ноги этого паршивца не будет в моем доме! Я не допущу, чтобы моя крестница находилась рядом с сыном твари, убившей ее отца!
— Ты несправедлив к мальчику, Сириус, — во взгляде Дамблдора появился благородный укор. — Ведь кому, как не тебе, знать, что далеко не все дети предпочитают идти по стопам родителей? К тому же, Гарри получил правильное воспитание, и теперь нам крайне важно держать его под контролем и направлять, в случае чего. Ведь если мы позволим ему оступиться, это будет означать, что все труды твоих друзей были напрасны…
— Вот и отлично! — внезапно воскликнул Блэк, поднимая руки перед собой и делая шаг назад. — Уверен, никто не справится с этой задачей лучше вас! Вот и забирайте мальчишку себе, направляйте, держите под контролем, что хотите с ним делайте! А я позабочусь об Анне!
Дамблдор подавил тяжелый вздох.
— Я, конечно, бесконечно ценю твое доверие и веру в мои силы, но, увы, этот вариант неприемлем. Ты ведь прекрасно понимаешь, что все вокруг считают детей близнецами, и если ты откажешься принять Гарри, это вызовет массу ненужных вопросов.
— Да плевать мне на их вопросы, ясно? — упрямо заявил Сириус. — Я видеть его не могу! А вы хотите, чтобы я изображал заботу? Не будет этого!
Дамблдор мысленно выругался, глядя, как Блэк нервно расхаживает по кабинету. Конечно, он предполагал, что Сириус будет не в восторге от перспективы взвалить на свои плечи заботу о двух детях, один из которых сын злейшего врага, но столь яростного сопротивления не ожидал.
К тому же, даже если каким-то образом сейчас ему удастся переубедить этого упрямца, то учитывая его крайне негативное отношение к Гарри, он может все испортить. В лучшем случае — окончательно рассорит детей между собой и отвратит мальчика от светлой стороны, а в худшем… Зная бешеный блэковский темперамент и отчаянное желание Сириуса отомстить за смерть друга, вполне можно предположить, что он захочет воспользоваться ситуацией и использовать Гарри как заложника.
Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить.
Но кому еще он может доверить этих детей? Лонгботтомы отпадают сразу. Хоть Фрэнк и Алиса всецело преданны ему и вряд ли будут столь же категоричны, как Блэк, но вот мать Фрэнка… «Стальная» Августа — не тот человек, на которого он может полностью рассчитывать в такой ситуации. Она слишком своевольна, эксцентрична и плохо поддается влиянию, а значит, потенциально может создать массу проблем.
С Боунсами — та же история. Там воду мутит Амелия, с которой у него, Альбуса, давний, вялотекущий конфликт на почве кардинально разных взглядов на жизнь.
Уизли? С одной стороны — идеальный вариант. На сто процентов «светлые», простые, как пять кнатов, и благодарные ему по гроб жизни за то, что когда-то пропихнул Артура на, пусть и незначительную и никому не нужную, но все-таки должность в министерстве. А главное — они не в курсе, кто на самом деле настоящие родители Гарри. Но у них самих семеро детей, и пусть двое старших уже покинули родительский дом, оставшихся пятерых хватает с головой, чтобы Молли разрывалась на британский флаг, пытаясь и по хозяйству успеть, и за детьми уследить и на себя-любимую толику времени выкроить. Едва ли при таком раскладе ее хватит еще и на двух сирот. Она и своих-то, родных, вниманием не балует, накормлены, напоены — и ладно.
Да… при таком раскладе хорошо поддающийся внушению и, несмотря на взрывной характер, весьма предсказуемый Сириус остается лучшей кандидатурой в опекуны из всех возможных. Только вот эта его иррациональная ненависть к Гарри… с этим, определенно, необходимо что-то делать.
Дамблдор бросил задумчивый взгляд на Фоукса. Извечный вопрос — оправдывает ли цель средства? Имеет ли он право использовать сомнительные методы для достижения тех целей, которые считает важными для общего блага?
Альбус задавал себе этот вопрос каждый раз перед тем, как принять решение, вынуждающее идти на сделку с собственной совестью. И почти всегда ответ был положительным. Да, имеет. Потому что невозможно достичь великой цели, ничем не жертвуя. И невозможно сделать мир лучше, оставшись для всех хорошим и чистеньким. Ну и пусть. Он никогда не стремился ко всеобщей любви и обожанию, лишь к тому, чтобы подарить процветание своей стране. И пусть многие сочтут его безумцем и чудовищем, если когда-нибудь узнают о некоторых его поступках, но сам он будет точно знать, что все сделал правильно.
— Что ж, мальчик мой, пусть будет по-твоему, — с сожалением произнес он, заставив Сириуса обернуться. — Я найду для Гарри другого опекуна.
— Правда? — недоверчиво переспросил Блэк, но в глазах его читалось заметное облегчение.
— Конечно, — Дамблдор пожал плечами. — В конце концов, не могу же я навязывать его тебе насильно. Да и ни к чему это. От того, что вы будете вынуждены жить под одной крышей, испытывая друг к другу неприязнь, ни тебе, ни ему пользы не будет, — он легко взмахнул палочкой, призвав из шкафчика заварочный чайник и пару чашек. — Но, надеюсь, хотя бы от чашки чая перед уходом ты не откажешься? Мне бы хотелось обсудить с тобой состояние твоей крестницы.
— Да, конечно, — обрадованный столь легкой победой Сириус с готовностью плюхнулся на стул перед директорским столом. — Как она?
— Девочка очень подавлена, — покачал головой Альбус, разливая по чашкам ароматный напиток. — Потеря обоих родителей сильно ударила по ней. Надеюсь, ты понимаешь, что ей необходима будет моральная поддержка?
— Конечно, какие вопросы! — возмутился Сириус, отхлебнув чай. — Я вообще думаю увезти ее на лето из Англии. Ну, знаете, куда-нибудь к морю, может, в Испанию или Австралию. Солнце, пальмы, кенгуру… смена обстановки должна пойти ей на пользу, правда?
— Прекрасная идея, — одобрил Дамблдор, погладив малиновые перья перелетевшего к нему с жердочки Фоукса. — Уверен, это отвлечет ее от грустных мыслей и поможет развеяться, — взгляд голубых глаз, наблюдающих за собеседником поверх очков, стал особенно пристальным.