Эта просто не знала, куда себя применить.
Цель, к которой она с маниакальным упорством стремилась все предыдущие годы, была достигнута — Лорд воскрес. Новая цель — поиск драгоценного наследника — оказалась почти недостижима. Все более менее адекватные способы поиска были исчерпаны, последним — практически жестом отчаяния — стал допрос Алисы Лонгботтом.
Чего стоило Эйвери и Мальсиберу застать ее в одиночестве, подчинить, накачать Веритасерумом, допросить, а затем уйти, не оставив следов — отдельная история, достойная мемуаров, а в итоге — пшик. Ни о местонахождении похищенного двенадцать лет назад ребенка, ни даже о самом факте его существования Алиса не знала ровным счетом ничего. Или, точнее сказать, не помнила. Кто-то, кто очень не хотел, чтобы мальчика нашли, хорошо подстраховался, тщательно заметя все следы.
Конечно, дай волю Белле, она бы запытала до смерти половину населения Соединенного Королевства, пока нашла бы хоть малейшую зацепку, но что-что, а привлекать к себе лишнее внимание сейчас было совершенно не в их интересах.
Вот только пойди объясни это бесстрашной и безрассудной мадам Лестрейндж с ее навязчивой идеей во что бы то ни стало осчастливить своего Повелителя на фоне абсолютно отсутствующего инстинкта самосохранения.
К счастью, Беллу удалось спихнуть спешно вызванному камином Регулусу, но только-только Люциус начал постепенно отходить от сумасшедшего дня, как прилетела сова из Хогвартса.
Господин директор изволил прислать смету на новый учебный год.
И Мерлин с ним, с тем, что смету эту Люциус ждал с начала прошлого месяца, но вот итоговая сумма…
— Дорогой? — в кабинет заглянула Нарцисса, обеспокоенная состоянием супруга. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, — Малфой со вздохом откинулся на спинку кресла. — Если не считать, что Дамблдор, похоже, считает меня счастливым обладателем философского камня. Иначе объяснить его растущие год от года запросы я не могу.
— Считаешь, он использует средства Попечительского совета не по назначению? — Нарцисса присела на краешек стола и взяла в руки пергамент.
— Не знаю, — Люциус устало потер глаза. — Может быть. А может, просто финансист из него паршивый. Чтобы это выяснить, необходимо провести в Хогвартсе тщательную проверку, а это огромная головная боль, масса согласований, бездонная пропасть бюрократии, плюс ожесточенное сопротивление самого Дамблдора и всех его подпевал. Хотя, конечно, если так дальше пойдет…
Закончить фразу Люциусу не дала сова, внезапно влетевшая в раскрытое окно.
Обыкновенная, ничем не примечательная охристо-рыжая сипуха уселась прямо на разбросанные по столу документы и, дождавшись, пока ее избавят от привязанного к лапе свитка, взмахнула крыльями и улетела прочь.
Уже не ожидающий сегодня ничего хорошего Люциус без особого интереса развернул послание, скользнул взглядом по единственной строчке… а затем вдруг резко подался вперед, вглядываясь в пергамент.
— Что такое? — насторожилась Нарцисса, взглянув на письмо с тревогой. — Что там? От кого письмо?
— От Лорда, — тихо сказал Люциус, поднимая на нее взгляд, а затем молча протянул ей послание.
Нарцисса дрогнувшей рукой взяла его. В центре листа ровным, твердым почерком было выведено всего два слова.
«Я возвращаюсь».
__________________________
(1) В жизни всё повторяется дважды,
Но в виде драмы только однажды,
А во второй раз насмешки вроде бы,
В виде пародии, только пародии.
Уильям Шекспир.
========== Глава 3. Неожиданные визиты ==========
Сириус стоял у камина в малой гостиной своего дома с полупустой бутылкой виски в руке и задумчиво разглядывал стоявшую на каминной полке колдографию в деревянной рамке, с которой ему жизнерадостно улыбались Джеймс, Лили, Ремус, Питер и он сам образца тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
Удивительная штука — время. Оно идет медленно, а проходит быстро.
Кажется, это фото было сделано только вчера. Сириус отчетливо помнил тот день — день, когда они получили аттестаты и сфотографировались на память возле ворот родного Хогвартса. Лили и Джей тогда все светились в предвкушении скорой свадьбы, а сам он был по уши влюблен в Марлин Маккиннон, впереди заветной мечтой алели красные аврорские плащи, и не пугали их ни предстоящие трудности, ни сгущающиеся над головами тучи скорой войны. Ведь они все вместе — молодые, красивые, полные надежд и планов, а потому с ними просто не может случиться ничего плохого. С кем угодно, только не с ними.
И вот, прошло четырнадцать лет. Сириус сморгнул выступившие на глазах слезы и глотнул виски прямо из горла.
Марлин погибла вместе со всей своей семьей спустя всего год после окончания школы. Питер предал их, переметнувшись на сторону врага при первой же серьезной угрозе. Джеймс убит в собственном доме трусливыми пожирательскими шавками, прячущими лица за масками. Лили в коме, и неизвестно, выкарабкается или нет, а их дети…
Слегка замутненный алкоголем взгляд скользнул правее, туда, где стояла другая колдография, совсем свежая, сделанная в магическом квартале Испании в последнюю неделю июля. Гарри и Анна выглядели на ней почти счастливыми — улыбающиеся, беззаботные, такие, какими и должны быть дети в их возрасте. Дети, которым не приходится защищаться от убийц во время семейного ужина.
Неожиданно противно заныла голова, и Сириус поморщился. Почему-то почти каждый раз, когда он задумывался о семье Поттеров, внутри возникало странное ощущение неправильности. Будто что-то было не так. Будто он упускал что-то из виду, что-то очень важное…
— Хозяин! — тоненький голосок домовика неприятно резанул по ушам, отвлекая от размышлений.
Сириус скривился. Голова заболела еще сильнее.
— Что тебе? — он, не оборачиваясь, поставил бутылку на каминную полку и сжал пальцами ноющие виски.
— Хозяин, к вам прибыл гость! Тилли не стала бы беспокоить хозяина по пустякам, но гость настаивает, чтобы его приняли…
— Что? — Сириус слегка повернул голову и посмотрел на часы. — Какой еще гость в половине двенадцатого ночи? Если это не министр, гони его в шею, я сегодня не в настроении.
— Прости, Бродяга, — неожиданно раздался с порога голос, заставивший Блэка забыть о своем паршивом состоянии и недоверчиво обернуться, — я, конечно, не министр, и час действительно поздний, но я очень прошу тебя уделить мне немного времени.
— Ты? — Сириус моргнул, изумленно разглядывая появившегося в дверях Люпина. — Здесь?
— Понимаю, время не самое удачное, — тот смотрел слегка напряженно, — и я, вероятно, не самый желанный гость в этом доме после нашего последнего разговора, но…
— Ты шутишь? — Блэк тряхнул головой и внезапно, в несколько быстрых шагов преодолев разделявшее их расстояние, сжал старого друга в объятиях. — Лунатик, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!
***
Откровенно говоря, собираясь в Англию вслед за взбешенным и явно находящимся на грани срыва Сириусом, Ремус совершенно не рассчитывал на теплый прием. Максимум, на что он надеялся, это разговор, в ходе которого ему удастся убедить бывшего друга не пороть горячку, однако реальность совершенно внезапно превзошла все ожидания.
— Рад? — Люпин несколько обескураженно отстранил от себя ощутимо нетрезвого и откровенно несчастного Блэка.
— Ты чего? — кажется, вполне искренне не понял тот, глядя на него воспаленными, покрасневшими глазами. — Лунатик, ты же мой единственный друг! Мы ж с тобой и огонь и воду… А помнишь, как тогда, в восьмидесятом, ты меня буквально на себе из-под пожирательских Авад вытащил?
— Помню, — медленно сказал Ремус, внимательно вглядываясь в его лицо. — А еще я помню, как пару месяцев назад ты назвал меня предателем…
— Я? — Сириус недоуменно вскинул брови, но затем в его глазах мелькнуло понимание. — А-а… ты об этом… Лунатик, дружище, прости! Чего-то меня занесло тогда, сам не знаю, что на меня нашло! Ну, ты ж меня знаешь, я сначала ляпну, потом подумаю, веришь, даже не помню, из-за чего мы поцапались…