— Молодец! — хвалила она молодую учительницу. — Хорошо к урокам готовишься!
Фелицата, и правда, хорошо готовилась.
Вечером в горнице на столе книгами обложится и долго сидит. Пока Кеше и бабке Явдошке ее ждать не надоест.
Кеша тогда прибежит, на стол вскочит и выкрикивает:
— Чай пить, чай с травками пахучими!
Фелицата засмеется, книжки закроет и в кухню идет. Пьют чай втроем и разговаривают.
Как-то рассказала им, как она думает провести урок по рассказу Ушинского “Как рубашка в поле выросла”.
Фелицата собиралась на урок бабку Явдошку позвать, чтоб она рассказала и показала, как раньше в деревнях женщины сами полотно изо льна делали.
Явдошка выслушала соображения Фелицаты, руками всплеснула:
— Ах ты, умница!
Но идти на урок отказалась. Во-первых, потому, что уж очень смешлива была и боялась, что в самый неподходящий момент расхохочется, а, во-вторых, потому что лучшей пряхой в деревне бабку Пашиху считала.
— Вот Пашиху и пригласи! — посоветовала она.
— А она согласится?
— А чего ж ей не согласиться?! — удивилась Явдошка.
А Кеша успокоил Фелицату:
— Я думаю, она даже обрадуется!
Он всегда почему-то все наперед знал.
Как рубашка в поле выросла
Марья Ивановна сильно огорчилась: как это ей самой в голову никогда не пришло так провести этот урок? А эта молоденькая девчонка с грустными глазами сообразила. Надо же!.. Она сидела на последней парте, урок наблюдала, а ревность ее в сердце опять кольнула. Который раз кольнула.
Фелицата, как режиссер в театре, действовала:
— Будьте вежливыми, дети! Может, бабушка, что и не так скажет. Она старенькая, она не училась... Верунька, пригласи бабушку!
В класс из коридора вплыла самая злая старуха в деревне, бабка Пашиха. Но она так была польщена, что ей почет и уважение оказывают, что совсем про свою злость забыла.
Она важно опустилась на стул, поставила перед собой старинную прялку, — резную, узорчатую! — а сама все смотрела на ребят, улыбалась им, кивала...
И школьники тоже улыбались ей, и тоже головами кивали, и с интересом рисунки на старинной прялке рассматривали...
— Вы теперь отцов “папами” называете, а мы “тятей” звали, — начала она неспешно. — Так вот... Выходим мы в поле — тятя лен сеет. А как сеяли? А вот так... — и показала взмахом руки, как сыплют семена в распаханную землю.
И все в классе: и дети, и Фелицата, и Марья Ивановна — увидели, как грузная старуха словно сбросила с плеч свои годы, глаза засияли, движения стали ловкими и быстрыми...
— Мне, бывало, тятя скажет: ”Разравнивай”, я иду следом и разравниваю. А когда вырастет лен, мы его брали.
— А как это “брали”? — Наташа Сторожева спросила.
— А вот так, милая, — руками, руками. Все поле, каждый кустик руками... А потом теребим... Вот так. А потом колотим в кадке. И мочим его...
И смотрит на класс старуха: понимают ли дети, какая тяжелая да кропотливая работа это была?
Дети, кажется, понимали...
Довольная бабка Пашиха продолжала:
— А уж когда изо льна кудель получится, мы начинаем прясть. Бабы, девки все прядут... Вот эта прялка еще моей бабушки! Вот сюда куделю я сейчас привяжу... Для вас приготовила по девочкиной просьбе... — бабка Пашиха ласково на Фелицату кивнула.
Дети засмеялись, что она учительницу Фелицату Сергеевну девочкой назвала.
Пашиха в ответ на детский смех сама заулыбалась было, но потом строга лицом стала и к рассказу вернулась:
— А уж когда все напрядем, тогда только начинаем полотно ткать!.. Вот так, деточки, всю долгую зиму пряли. Каждый день до полночи...
И бабка Пашиха глаза закрыла, как заснула, а руки ее все тянули и тянули нитку, веретено крутилось и крутилось...
— А чтоб спать не хотелось, прядем и песни поем...
И неожиданно для всех, неожиданно даже для Фелицаты, бабка Пашиха, ловко навивая нить на веретено, старинную песню начала:
Дети улыбались во весь рот, кто-то, кажется, Паша Гришанин ногой прихлопывал по полу, рукой по парте... В такт, ладно так и негромко!
... За огромными окнами класса — стихия сибирских снегов.
На подоконнике восемь алых цветков на зеленых стрелках выбросил цикламен, редкий, незнаемый в этих краях цветок. От белых снегов за окнами он еще ярче и прекраснее кажется.
И сидит у школьной доски бабушка у прялки, все прядет и все поет...