— Не обязательно пробовать самому, чтобы узнать результат, — сказал Орм, но ложь в его словах чувствовалась так ясно, будто Агния залезла тому прямо в голову.
— Врешь, — сказала она.
Орм нахмурился, всего на мгновение, но Редьярд подошел, отодвинул Агнию и схватил раненого за грудки.
— Говори, — потребовал он, и на его пальцах выросли когти.
— А то что? — безмятежно спросил Орм и улыбнулся окровавленным ртом. Его левая рука висела плетью, сдерживающий силы браслет смыкался теперь на обнажившихся костях.
На руках у Редьярда вздулись вены, но он сдержался — понимал, что никто не выиграет, если он сейчас свернет ему шею.
— Собрался жить счастливо? — шепотом спросил у него Орм, подняв лицо. — Нет у тебя на это права.
Редьярд отбросил его от себя, и тот замер без движения в луже собственной крови, как черная клякса. Свейн подошел и опустился рядом, протянув к Орму дрожащую руку.
— Сколько часов уйдет на дорогу? — спросила Агния.
Редьярд унес бы и двоих, но они видели, как быстро разлагалась плоть Орма, за время пути от них самих ничего не останется. Редьярд нахмурился, и Агния не стала дожидаться ответа. Она снова дернула Орма на себя, но тот плюнул ей в лицо скопившейся кровью, за что получил пинок по ребрам от Редьярда.
Агния быстро стерла кровь тыльной стороной руки. Капли, попавшие на пол, шипели, словно едкая кислота, но на её го коже кровь василиска была только кровью. Та сила, которую она давно уже чувствовала, которая жгла её грудь там, где раньше была прохладная темнота, эта сила отзывалась на капли ядовитой крови, не позволяя навредить.
— Ты ведь говорил, что был один человек, который пожалел тебя, — сказала Агния.
Орм и правда говорил с ней — там, в темнице.
Воспоминание появилось как-то вдруг, и Агния испытала удивление от того, как вообще могла что-то забыть. Рука её сомкнулась на шее Орма, и на запястье проявилась та самая лоза, которая связала её с Редьярдом. Она светилась, и её пальцы тоже.
— Говори правду, — сказала Агния, усилив нажим.
Орм распахнул глаза, а губы, наоборот, сжал до белизны. Он попытался отползти от Агнии, но та дернула его на себя и спросила:
— Как остановить заражение?
Орм закашлял, и по его губам потекла свежая кровь. Агния усиливала напор, и Орм сначала застонал, а потом перешел на крик. В конце концов под сводами прозвучало исступленное:
— Бог!
Орм скреб пальцами правой руки по полу, и слова полились из него потоком:
— Против демонических сил — божественные. Только так! Так что подыхайте. Подыхайте!
Он сотрясался всем телом то ли от смеха, то ли от рыданий, но Агния держал его крепко. И тут рассмеялся Редьярд.
— Агния, вот это везение, да?
Агния обернулась, но продолжила сжимать шею Орма, и через руку шел поток её силы, которая сразу же растекалась по чужому телу. Из ошметков плоти сочилась чернота, тягучие капли шлепались на пол. Когда из тела Орма вышла вся зараза, Агния отпустила его, и тот осел на пол. Без глаз, с вырванными клыками, без левой руки, в крови, в лохмотьях вместо одежды, он сидел и молчал. Орм сам не знал милосердия и не пытался выпросить его у других.
Агния поднялась с колен и схватила за руку сначала Редьярда — наполняя своей силой — потом Свейна. Убедившись, что заражение обратилось, она выдохнула, не отдавая себе отчета, насколько сильно тревожилась до этого момента.
Свейн, все так же на коленях, подполз ближе к Орму и попытался коснуться его изуродованной руки, но тот дернулся, отталкивая брата от себя. Свейн с мольбой посмотрел на Агнию. Его губы двигались, и Агния услышала всего одно слово: «Помогите». Она поняла, что тот замыслили и остановить его ничего не стоило — только руку протяни. Вместо этого Агния коротко кивнула.
— Свейн, заводи машину, я потащу этого. Свейн? — снова позвал Редьярд.
— Простите, — сказал тот и снял с глаз повязку.
Его золотые глаза сразу же притянули Агнию. Вертикальный зрачок то вытягивался, то расширялся в такт пульсу… Редьярд тут же схватил Агнию и повернул к себе, для верности накрыв её глаза ладонью.
— Я не хотел так, — слова Свейна доносились издалека.
Агния знала, что не умрет. Её жизненные процессы — дыхание, ток крови — всего-навсего замедлялись, а не останавливались. Редьярд сыпал проклятиями, но не бросил её и не кинулся в погоню, вместо этого крепче прижал к себе, и та, к стыду своему, отключилась.