Вот и думает наш Фролка заднею мыслью, мол, откуда старый-то идёт? Деревень вблизи давно нет… Оборачивается Фролка — а нет позади никого.
Пожал плечами Фролка, хлебнул из бутыли квасу для крепости и кнутом воздух стеганул.
Еле дотягала его лошадёнка до соседнего села, где ярмарка шла. По лесу густому, да под гору с горы, да чрез речку по мосткам хлипким, ох свет ты мой… Овса в дорогу он взять ей не взял, морковочкой и яблочком не угостил — хотя, вон, из корзин падает!.. Совал под морду ведро с водой и сена клок, да и всё тебе. Как она, стара-тоща, в пути не околела ж ведь!.. Верно, чтоб на обратной дороге хуже Фролке сделалось, а по тому ума прибавилось.
На ярмарке добро-то его скоренько расхватали.
Своё продавал он в полуторную цену, за покупное же торговался до кипяченья. За новый кафтан зелёный чуть ли не дрался.
Ходит Фролка по торговым рядам, медяки-полушки на серебро выменивает, а то и на червонцы. Кошель, главное, за пазухой рукою придерживает. Ходит-прогуливается, из себя весь наиважный.
Когда же коровёнку свою рябёнку и телё её допродавал — под вечер-то день клонился — чуть душу из покупателя напоследки не выел.
Мужик покряхтел, покряхтел, да и отдал Фролке все деньги. Подавись, аред-крохобора!..
Те, кто мимо шли, видели-слышали всё и кляли, стыдили всяко Фролку, а тот отгавкивал лишь в ответ.
Куда деваться мужику-покупателю было, хоть и руки выворачивают… Ярмарка ужо кончалась, дома дети пить-есть просят. И у других то же. Годы не тучные, не урожайные.
Стоит потом Фрол наш за пустым прилавком, довольный, выручку пересчитывает. Вскидывает вдруг глаза и тут, нате вам — напротив, на той стороне улицы под чахлым деревцем старичок тот с дороги лесной, смотрит на Фролку и хмурится.
Хмурится, тяжёлые ладони на ореховом посошке сложивши. Головой в шапке качает.
Опустил глаза долу Фролка.
И хочет крикнуть он обидное деду, как видит — подскочила к тому девчонка со щенком да ещё ребятишки. А старик пряники им, смеясь, протягивает и конфеты-орехи в ладошки сыплет. Моргнул разок-другой Фролка — нету старичка! Пропал!.. Ребята с собачкой играются те только. Должно, думает, прохожий какой пред глазами мелькнул и усмотреть не дал.
Стемнело уж, черёд домой вертаться.
Не стал Фролка в чужой деревне на ночёвку становиться, за деньги свои побоялся. Кафтан зеленый новый в дорогу натянул, едет, кошелёк всё за пазухой общупывает — не выпал ли?
Небо со звёздами частыми — шелковый шатёр над лесом. По осени тоже хорошо ехать, будто и посейчас лето, разве что холодает.
И тихо, смирённо по-ночному вокруг.
Редкий раз хлоп-хлоп крылья вверху — ан нет никого! Шур-шур палый лист в кусточках — опять никого!.. Лошадёнка, главное, меряет себе подковами дорогу и ухом не ведёт. Так-то она у Фролки на любу мышь выскочившую шугается, даром что слепа.
В лесу снова шур-шур-шур, плюх-плюх-плюх в ручейке придорожном, хлоп-хлоп-хлоп вверху… Подымает на это голову Фролка — ба!
Темным-темно на небе от стай птичьих! Не счесть не то, что птиц, стай ведь самих!.. А дорогу-то, дорогу! Зверьё всяко лесное тенями неясными перебегает, течёт потоками речными!
Лошадёнка Фролкина встала. Фыркает только, хвостом машет.
Не пужается притом — хотя хозяин её, дрожа, потея-мокрея, на телегу с ногами залазит… Страшно, страшно Фролке. Не кричит, не свистит, не рычит со зверья да птиц никто — оттого страшней! У каждого ум за разум зашёл бы!
Но смотрит-смотрит и чует отчего-то Фролка, что не съедят его.
Смотрит, куда в лес-то бегут и летят они. А за лесом тем заря золотая, видит наш Фрол, занимается, яркая — глаз не оторвать! Да час для неё неурочный!.. Пожар неужто? Так бежали б от него, не туда!
И ощущение, мол, то ли буря, то ли гроза последняя грядёт в этом годе, но деревья стоят спокойно, без ветра.
Любопытно Фролке. Спускается он потихонечку с телеги, мол, разведать бы, поглядеть. Спускается, еле мышей с белками на дороге не подавил.
Спустился и пошёл в лес к заре золотой за всеми Фролка.
В лесу, лесу, лесочке-то!.. От зверья не протолкнуться! Средь сосёнок, берёзок, осинок тут тебе и волки, и зайцы, и лисы, и куницы, все с детёнками! Бегут, лапами мягкими перебирают. Рядом же лоси сохатые с лосихами шагают, по кустам шелестят, валежником щёлкают.
И кроткие все. Осмелел Фролка, идёт себе с ними, пихается, толкается, если мешают ему, но не шипит никто, не рычит, не фыркает. Нет дела им сейчас до человека.