Родин, не спеша шел по центру Москвы, разглядывая не затейливую архитектуру первопрестольной. Он купил пакетик зерна, и собирался покормить птиц в ближайшем сквере. Как вдруг, рядом с ним остановилась машина. Из нее вышел крепкий рослый человек лет шестидесяти, и направился к нему:
– Алексей! – довольно громко произнес мужчина.
– Да? – повернулся к нему Родин.
– Здравствуйте. Меня зовут Андрей Константинович.
– День добрый. Слушаю.
– Вы, не согласитесь поехать с нами… с вами хотели бы поговорить. Если вы не возражаете конечно…
– При одном условии…
– Слушаю.
– Мне нужен блокнот и ручка… Сойдет и листик с карандашом.
– Хорошо… Прошу, – Лардов указал рукой на открытую дверь автомобиля.
Они разместились на заднем сидении, довольно просторной машины. Андрей Константинович указал на водителя – Водителя зовут Сергей. Можете обращаться к
нему по различным вопросам.
Родин ответил небольшим, утвердительным кивком.
– Сережа, дай пожалуйста ручку и лист бумаги.
– Такой подойдет, Андрей Константинович? – Сергей передал назад папку фомата А4.
Лардов вопросительно посмотрел на Алексея. Тот оторвав спокойный взгляд от окна ответил: – Спасибо, – открыл папку, выбрав подходящий лист стал что то на нем чертить. Лардову не было видно, что именно. Через минуту Родин сложил листок и убрал его во внутренний карман, передав папку обратно Лардову.
– Алексей, вы не спросили куда мы едем. Вам, не интересно? – Лардов вопросительно повернулся к Родину. Но тот, оставив вопрос без ответа и не отрывая взгляда от окна, лишь мягко спросил – Долго ехать?
– Почти приехали.
Машина остановилась у небольшого двухэтажного особнячка восемнадцатого века. Стены которого, убранные в пастельные тона, прежде являлись декорацией, для проезжающих мимо троек, и кричащих извозчиков. Они вышли из машины перед входом, и зашли в большой, украшенный старой резьбой по дереву, парадный подъезд.
– Проходите пожалуйста за мной. – Лардов обращался к Алексею.
Родин последовал за ним. Они недолго прошли по коридору, один раз свернув, и остановились перед белой дверью. Постучав, Лардов ее открыл. Они оказались в помещении похожем на кабинет. Интерьер, много говорил о его обладателе. На небольших полках, стояли бюсты каких то известных личностей, по-видимому императоров и полководцев. На стене довольно большая икона. В центре композиции, за просторным рабочим столом, в красивом кресле расположился хозяин. Его личность не нуждалась в особом представлении, это был известный общественный деятель, но Лардов соблюдая этикет, представил остановившемуся рядом с ним Родину, хозяина.
– Михаил Ефимович Хромой. – Лардов повернулся к Родину, и наклоном головы представил его – Алексей Родин.
– Здравствуйте Алексей. – Хромой вышел из-за стола и протянул руку. За его усами, ожила давно натренированная улыбка, не выдававшая ничего определенного. Он был крупнее Родина и оттого чувствовал некоторое превосходство. – Может чаю, или … еще чего? – чуть вкрадчиво, мягким красивым тембром поинтересовался хозяин.
Родин пожал предложенную руку, его лицо не выражало никаких эмоций.
– Здравствуйте, Михаил Ефимович. Хватит и чая.
– Присаживайтесь. – Хромой указал, Лардову и Родину на стоявшие кресла для посетителей, – и нажав на какую то кнопку, растягивая слова произнес в эфир. – Зоя… а принесите нам пожалуйста, ча-аю…
– Хорошо, Михаил Ефимович – ответил приятным голосом динамик.
– Даже не знаю, с чего и начать… – Хромой поправил оправу очков и нагнувшись над столом заглянул в какую то бумагу. Сделал неопределенный жест рукой и продолжил – …вот вы говорите о преобразованиях в государстве… – он сделал паузу – …предлагаете пути, так сказать… воплощения этой идеи… Но мне хотелось бы вас
спросить… Какая-то объединяющая формула, в этом, во всем присутствует… или это, чисто техническая программа?
– Ну, во-первых, во-вторых и в-третьих, конечно Содействие – Родин голосом подчеркнул ударение на этом слове – главный объединяющий мотив… Оно является базисом сплоченности общества… Но конечно, вся программа несет в себе и еще кое-что… А именно Воскрешение Русского Духа… его устоев и традиций… семейных ценностей и духовно-нравственных начал. – Он, говорил это так спокойно, будто обсуждал с собеседником погоду.
– Но позвольте… В нашей стране-е, проживает масса национальностей, – в свойственной ему манере, растягивая некоторые слова уточнил Хромой. – Как вы планируете всех объединить? На каком принципе? Под эгидой… чего-о? – он внимательно смотрел на Алексея.