Горечь Швеца пока оставалась непонятной. Ну сходит с ним разок его вторая половинка, ну повосхищается однообразием сыскного бытия, погуляет в ботсаду. Глядишь, весь этот флёр таинственности и сериальности разом слетит. Оно по началу интересно, захватывающе, а недельку без толку побродишь по одним и тем же аллейкам – озвереешь от нудности. Кому хочешь такая романтика обрыднет.
С другой стороны, призрак не идиот и сам всё прекрасно понимает. Значит, есть закавыка.
– Проблема в чём? – спросил напрямую Иванов.
– Задолбает, – трагично признался напарник, облокотившись локтями на край балконного ограждения и до половины высунувшись в открытое окно. Посмотрел на небо. – В ней энергии на атомную станцию. Один раз возьму с собой, потом не отстанет. Оно нам надо?
Множественное «нам» очень не понравилось Сергею. Он чувствовал: Швец говорит чистую правду так, как понимает её сам. И перспектива в виде вечно шляющейся хвостиком Розы тоже не радовала.
Причин для этого имелось более, чем достаточно. Главная – бывшая специалистка по платной любви не служит в Департаменте. А отсюда вытекало многое: от вопросов по правомерности её присутствия до банального риска от незнания специфики работы. Сунется не туда – и кранты Розе. Или на сильного беса нарвётся и тот над ней по полной программе поизгаляется, или в новое рабство к колдунам вляпается.
С домовой было попроще. У той хватало мозгов не влезать без спроса не в свои дела, а если и приходилось участвовать, то… Иванов скрипнул зубами, припоминая бурную деятельность добровольной помощницы везде, куда её приглашали для помощи. Бр-р-р… Пусть в зрителях побудет.
– Угадай, сколько раз я слышал: «Почему Маше можно, а мне нельзя?» – задал полуриторический вопрос Антон, с сожалением отваливаясь от окна.
– Без понятия, – буркнул Сергей, начиная стыдиться их с кицунэ энтузиазма.
Они ведь как лучше хотели, а получилось… хуже, чем как всегда.
Швец раздражённо признал:
– Правильный ответ. Я тоже без понятия. Не считал. Слишком большое бы число получилось… А теперь угадай, что будет, когда я прогнусь? Точнее, считай, уже прогнулся. Отказать Розе, после ваших спичей, хрена с два получится. Одна надежда – щупатель наш дома посидит лишних несколько дней, а там, глядишь, и надоест моей красавице вся эта чехарда. Успокоится, поостынет, отстанет, и заживу я по-прежнему, даже ещё лучше. Осталось придумать, как этого добиться.
Необычные ситуации требуют необычных решений. И одно у Иванова имелось. Затушив окурок, он с жаром зашептал на ухо напарнику:
– Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет! Помнишь, из «Операции Ы»? Короче, запоминай…
***
… В кухне торжествовала домовая. Взобравшись на табурет, она с жаром, в лицах пересказывала подруге своё путешествие по старым отопительным коммуникациям, перечисляла увиденные ей кости в древнем пристанище нежити, заговорщицким полушёпотом описывала мерцание фонаря в кромешной тьме. Та лишь ахала, жутко завидуя рассказчице, живущей столь насыщенной жизнью.
Едва завидев инспекторов, девушка призвала их в свидетели своих приключений:
– Вот они подтвердят! Так всё и было! Мрак кромешный, черепа-а-а, – переигрывая, прогудела рассказчица, для большего эффекта делая замысловатые пассы обеими руками и вензеля хвостом. – А я одна-одинёшенька…
– Это ты про драку в кустах с Фролом Карповичем? – невинно уточнил призрак, мечтавший хоть чем-то насолить Маше за её инициативность. – Ту, где ты на него без штанов врукопашную ходила?
Стремительно наливающиеся гневным пурпуром щёчки кицунэ оказались красноречивее любых, даже самых едких, фраз. Про такие подробности она явно умолчала. Вздёрнутые брови Розы подтвердили предположение.
– Тоша, ты о чём? Какая драка? – вежливая подруга попыталась перевести разговор в более мирную плоскость. – Маша мне про склеп рассказывала, в который вы её отправляли. Необычайно интересно, – с придыханием выдохнула она, внимательно уставившись на Швеца.
Понимая, что напарник, сцепившись в словесной баталии с домовой, может сейчас пустить весь их план под откос, Иванов громко, привлекая к себе внимания, заявил с улыбкой:
– Согласен, Маша. Без тебя бы точно не разобрались. А помнишь?..
Остаток посиделок прошёл чрезвычайно весело. Напарники наперебой рассказывали о своих похождениях, перемежая страшные места вполне приличными юморными отступлениями и умышленно грубыми словечками, приличествующими матёрым волкам розыска.
Девушки внимали с трепетом, жадно впитывая доселе скрытую от них часть обычной жизни. Нетерпеливо переспрашивали, уточняя подробности, заливисто хохотали в положенных местах.