Иногда останавливались автомобили. Самые разные, от премиум-класса до вусмерть усталых Жигулей. В приоткрытые окна подзывали понравившихся, обсуждали финансовую часть. Если приходили к консенсусу – работница естественных отверстий прыгала в машину и уезжала, если нет – возвращалась на рабочее место.
Внимательный инспектор, наблюдая за всем этим интим-бизнесом, машинально отметил, что соседки отбывшей с клиентом проститутки что-то быстро чиркают в маленьких блокнотиках.
Заинтересовался, подошёл к ближайшей – полной девахе с одутловатым лицом. Показал Печать.
– Привет, ударница.
– Здрасьте, – нейтрально-настороженно отозвалась та, шаря глазами по сторонам.
– Я один. Не субботник, не облава, – вывалил Иванов чистую правду. – У меня всего два вопроса. Быстрее ответишь – быстрее я свалю. Они не сложные.
– Спрашивайте, – гайморитно шмыгнула носом «ночная бабочка», больше похожая на ночную моль.
– В саду какой-то урод молоденьких девочек обижает.
Ответом ему был хохот. Деваха заразительно, во весь голос ржала по-лошадиному, демонстрируя неполный комплект плохих зубов. На неё косились все, даже привычные ко всему коллеги по цеху.
– Ой, уморили… Обижают… Ой, не могу, – веселье оказалось настолько безудержным, что её скрутило пополам. – Слово-то какое… Их обидишь, конкуренток наших…
– В смысле?
– Так мы за деньги, а они за идею по кустам… После двенадцати пройдитесь. Весь ботсад стонет похлеще, чем в Бразерс… Ну и сказанули… Обижают!
Со стороны таких же страхолюдин в сетчатых колготках донеслись неуверенные смешки. Профессиональный юмор – он у каждого свой.
– Я не про тех. Завёлся некто длинный, лезет к тем, кто не по упомянутым тобой делам. Сечёшь?
Разогнувшись, проститутка откинула сальную в свете недавно зажёгшихся фонарей прядь со лба, посерьёзнела.
– А-а-а, вон вы о чём. Есть такой. Рожи не видела. Слышала, как пару раз студентки ревели в деревьях. Видеть – видела. Со спины. Глист в чёрном. Из ограды выбирался.
– Где?
– Да вот тут, – палец указал на тёмное место между двух фонарей, – И вон там, – перст переместился в точку подальше, метров этак на сто.
– Описать можешь? Время? Даты?
– Описать? – призадумалась деваха, по-мужски, всей пятернёй почёсывая грудь. – Сомневаюсь. Такой… кому бабы не дают. Я здесь давно пасусь, глаз намётанный. А время – да как сейчас, может, чутка позже. За день ничего не скажу. На той неделе – точно помню, видала, а до этого… давно. Если бы вы не сказали про мужика того – я бы и не связала девчачьи сопли с ним. Зачем мне?
Дальше тормошить проститутку Иванов не видел смысла. Что знала – сказала. Умнее с её товарками потом поболтать.
– И второй вопрос, – сменил он тему. – Что записываете в книжки?
– Номера, – охотно ответила собеседница. – Номера машин, в которых на работу наши едут. Мало ли что… Пашем-то мы без мамки, без кота, друг за дружкой сами приглядываем. Клиент ведь разный, и извращенцы попадаются. Уедет девочка – и не вернётся. Случалось такое. Потом вам хоть какой-то следочек будет.
Не то чтобы пояснения сильно поразили инспектора – он что-то похожее и подозревал, однако продуманность женщин с гибкой моралью вызывала восхищение.
– Понял. Спасибо за помощь, – вполне вежливо поблагодарил Сергей проститутку, прикидывая, куда идти дальше.
– Не за что. Обращайтесь, если потребуется. Всегда рада…
Фантазия мгновенно дорисовала двусмысленность этой фразе, однако ничего такого в ней не было. Обычное вежливое «вали уже нафиг отсюда, не мешай работать».
… Прогулка затянулась до полуночи. За это время инспектор неторопливо опросил ещё нескольких представительниц древнейшей профессии, не узнав, впрочем, ничего нового; поболтал с курсирующими по обеим сторонам ботсада нарядами, созвонился с Ланой, посчитав нужным поделиться полученными от девахи сведениями.
Слушала его букинистка внимательно, не перебивая. В конце высказалась:
– Я про приключения недельной давности ничего не знала. Вот погань… Предлагаю на сегодня прекращать поиски. Поздно уже. Вам на работу с утра, у меня тоже заботы имеются. Встретимся завтра вечером, в это же время, если вы не против.
Иванов лишь с облегчением согласился. Надоело ему крутиться на одном месте.
Вызвав напарника, он, глядя на усталую, пропахшую табаком физиономию друга, вернувшегося в привычный вид, спросил лишь одно:
– Интересное что-нибудь видел?
– Полно. Но не по нашей теме. Туда взвод ОМОНа нужно загнать. И пару взводов следаков с бумагой и ручками. Погани всякой в ботсаду трётся – не передать, особенно ближе к оврагу, где самые гнилые места.