26 декабря! 26, мать твою-перемать, декабря! 28-го у Майкла Репнина день рождения! А подарка, как не было, так и нет.
Писарев снова уныло посмотрел в окно. Отвратительно жизнерадостно летели хлопья снега. «Еще и Новый год…» - обреченно подумал он и сделал еще одно открытие – елки пока тоже не было. Да и надо ли? Все равно в новогоднюю ночь где-то зависнет.
К слову о зависании! Рыжая с шикарным задним бампером! Что-то она там вчера советовала на днюху Майклу… Оружие? Ружье, что ли… Не… Орудие… Орудие пыток? Фигня. Орудие труда. Чернильная ручка. Хрень. Но вот если подумать… включить фантазию… фантазия у Писарева всегда была буйной. С похмелья, правда, барахлила, но шансы что-то придумать оставались.
Глядя на плавно кружащийся в воздухе и празднично искрящийся снежочек, он силился придумать хоть что-нибудь. Перо. Золотое. И чернила к нему. Тривиально. Есть риск, что Майкл, писатель в вечном поиске нетривиального, не заценит. Тогда сразу страусиное. Или павлинье. Ярко, позитивно, дешево и сердито. Осталось сгонять в зоопарк и выдрать из хвоста какой-нибудь птички перышко. Острогать его перочинным ножиком и подарить. Лучший подарок – это подарок, сделанный собственными руками. Или выдранный из птичьей задницы.
Чуть хохотнув, Писарев открыл страничку в гугле и вбил запрос: «Что подарить писателю». В очередной раз поморщился, слушая, как кошмарно стучит клавиатура по его несчастной голове. Более отвратительный звук, наверное, только у… И вдруг его осенило. Следующим запросом было: «Антикварная пишущая машинка купить Петербург».
Гугл выдал целый список сайтов с объявлениями и… вполне приличный антикварный магазинчик в двух улицах от дома Писарева. Горе-дизайнер снова хохотнул и удовлетворенно потянулся. Хоть что-то хорошее в это утро.
Поскольку желудок его завтрака (или уже обеда) мог попросту не переварить, он решил не тянуть кота за хвост, торопливо натянул джинсы, свитер, куртку, ботинки… и отправился на поиски.
Весело поскрипывая под ногами, снег теперь уже не вызывал утреннего отвращения. Наоборот. Прогулка была именно тем, что нужно – хоть голову проветрил.
- Осторожнее! – услышал он откуда-то сзади, и мимо него пронеслась девочка, выгуливающая собаку. Или собака, выгуливающая девочку. Она, видимо, тоже в восторге от морозного воздуха и снега, тащила за собой хозяйку. Собачка была весьма крупная. Раза в два крупнее девочки. И ярко-рыжего цвета.
«Рыжая!» - Писарев едва не хлопнул себя по лбу. Вытащил из кармана куртки телефон и стал искать номер, на ходу репетируя речь-приглашение вместе выбрать Майклу подарок. Долго листал список контактов, пока не увидел там, видимо, в совсем невменяемом состоянии написанное «Ржая». А ведь думал, что не пьянеет. И, вплотную приблизившись к антикварному магазину с вывеской, где на басурманском мерцало «Künst – Oase», жизнерадостно нажал вызов. Не менее жизнерадостно оператор сообщил ему, что такого абонента не существует. И в этот момент Писарев переступил порог магазина, слушая теперь уже отвратительный звон колокольчика, пошло закрепленного над входной дверью.
В строгом темно-зеленом костюме от Moschino и блузке терракотового цвета, шарф которой был завязан причудливым бантом, Катерина Дмитриевна Нарышкина, стоя перед зеркалом в кабинете, придирчиво изучала свое отражение. Выглядела, кажется, неплохо. Впрочем, глаза все-таки стоило бы спрятать.
Спала она недолго, но крепко. Размышлять о том, что такое происходило ночью в клубе, даже не пыталась. Просто выбросила из головы. Кажется. Выключив зануду-будильник, заставила себя провести утро, не отступая, несмотря ни на что, от заведенных привычек: зарядка, душ, укладка, хлопья, кофе. Если бы еще и голова перестала болеть, жизнь можно было бы счесть совершенной.
Услышав звякнувший колокольчик, она быстро проглотила третью таблетку цитрамона, нацепила на нос очки без диоптрий и вышла к посетителю.
- Добрый день! – бодро приветствовала она клиента. И не поведя бровью, узнав ночного знакомца, Катерина продолжила речь вежливой хозяйки (и за каким чертом Нина отпросилась именно сегодня!): - Что вас интересует?
- Ты! – выдохнул Писарев, в отличие от нее совершенно обалдев, и тут же улыбнулся – Майкл всегда говорил, что случайностей в жизни не случается. – Меня интересует, почему ты мне неправильный номер дала!
- Я никогда и ничего не делаю неправильно.
- То есть это я неправильно записал? - кивнул он. Впрочем, чему тут удивляться? Он был пьяный в дрова. Снова пробежал глазами по ее лицу, спустился по шее к груди, оттуда скользнул по ногам и удовлетворенно отметил про себя, что у нее не только задний бампер шикарен. Там в принципе комплектация на пятерочку. Снова вернулся к груди, надеясь увидеть бейдж с именем. Бейджа не было. Окъ, значит, Муся.
- Так значит, вот где в дневное время отрывается Матильда, - протянул он.
- Что вы ищете у нас? – Катерина попыталась вернуть его к текущей действительности.
- Орудие труда. Я же говорил, что мы вместе будем выбирать ручку моему другу. Чернильную. Есть у вас такое добро?
- Нет, к сожалению, с этим мы вам помочь не сможем, - она замолчала, в ожидании, захочет ли он посмотреть что-то иное.
- Тогда поехали в канцелярию. Веди к своему начальству, сейчас я тебя отпрашивать с работы буду!
- Можете начинать, - с усмешкой отозвалась Катерина Дмитриевна.
- Что-то я начальства не вижу. Или перед праздниками все свалили?
- Да нет, как раз работники на отгулы разбежались, - она скрестила руки на груди.
Писарев снова осмотрел ее с ног до головы, и когда шестеренка, отвечающая за соображалку, щелкнула и стала на место, присвистнул:
- Так Матильда днем не бедная падчерица, а, как минимум, управляющая антикварного магазинчика!
- Вас что-то не устраивает? Обычно покупатели не жалуются.
- Лишь бы тебя все устраивало. Я вообще в восторге! Магазин придется закрыть, если ты не предложишь альтернативу. Хотя, учитывая, что я настроен после покупок сводить тебя куда-нибудь, магазин все равно придется закрыть до конца дня. Завтрашнего.
- В качестве альтернативы из имеющегося у нас могу предложить портативную печатную машинку Continental Standard образца 1932 года. Немецкое качество, русская раскладка клавиатуры, можно печатать два цвета. Не требует дополнительной настройки и регулировки.
- Ни хрена ж себе! – восхитился Писарев. – Дайте две. Вторую у себя поставлю. Так что ты делаешь сегодня вечером?
- Машинка представлена единственным экземпляром. Смотреть будете?
- Да я и так смотрю! – он широко улыбнулся и уставился на ее губы. – Что ты сегодня как неродная?
- Разве мы с вами родственники? – уголок ее рта насмешливо дернулся.
- После всего, что между нами было, я полагаю, мы уже больше, чем родственники.
- Между нами было несколько порций виски. Не думаю, что это является серьезным основанием для родственных уз.
- Да?
- Совершенно в этом уверена.
- То есть все, что между нами может быть, это рыночные отношения в условиях денежно-криминально-капиталистической системы?
- Значит ли это, что вы покупаете машинку? – спросила она, чуть прищурившись.
- И номер телефончика правильный не дашь? – упрямо спросил он.
- Не моя вина, что вчера вы что-то неверно записали.
- И свидание мне не светит? – он скривил губы, чувствуя, что вот теперь закипает. Тоже еще железная леди нашлась! Или это похмелье на нее так действует? – Что ж ты такая злая-то?
- Жалобную книгу дать?
- Не, по книгам – это к Майклу. Он у нас писатель.
Он наклонился к ней, все равно возвышаясь над ее макушкой на целую голову. Их лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Серые глаза встретились с зелеными
- И елку наряжать ты мне в этом году не поможешь?
Катерина поправила на носу очки и, протянув ему визитную карточку, ответила самым предупредительным тоном:
- Всегда пожалуйста. Наши партнеры. Decor-студия с надежной репутацией. Вы останетесь довольны.
- И зачем тогда голову мне морочила, динамо?! – рявкнул он ей в лицо так, что ее очки моментально запотели.
- Я так понимаю, без жалобной книги не обойтись, - она вздохнула и отошла к уголку покупателя.
А за ее спиной только зазвенели колокольчики, и следом громко хлопнула входная дверь.
Катерина Дмитриевна оглянулась, чуть пожала плечами и процокала каблучками в свой кабинет.
- Подумаешь… голову ему заморочили, - хохотнула она.
- Тоже мне! Динамо! – рыкнул он, оказавшись на улице и вдохнув морозный воздух. Впереди в обратную сторону семенила девочка с собакой. Собака, кстати, была вовсе никакая не рыжая. Натурально персиковый цвет.
На хрен! Ему еще проект переделывать. И желательно успеть до Нового года.
С этой не вселяющей радости и присутствия духа мыслью он отправился домой.