На вчерашние дрожжи заморский напиток лег кривовато, и, безрезультатно повертев головой (вечер будет определенно скучным), сползла со стула и поплелась на танцпол.
- Нет, Паха, нафиг! Я не приеду, у меня свои планы. А вот прикинь, у меня бывают свои, мать твою, планы!.. Нет, не работа. Я в этом году больше не работаю. Нет, не по бабам. Как же без тебя по бабам? Все. Нафиг. Отбой.
Писарев бросил трубку. Осмотрелся. Все то же. Паутина по стенам. Банки с пауками по углам. Какая-то дымящаяся хрень из бочек. Равнодушно пожав плечами, он проследовал прямиком к бармену.
- О, Вася, привет! Сделай мне…
- Виски, что ли? – отозвался Вася.
- Ну, ты в курсе, - кивнул Писарев и оглянулся по сторонам. Нет, разумеется, не в поисках Рыжей. Она его больше не интересовала. Потому что, чем больше женщину мы… это, тем больше нас они… того! Просто унылое настроение грозило перерасти в откровенный депрессняк. Впрочем, все еще были шансы к Новому году окончательно скатиться в черную меланхолию. Если папа приедет. С новой женой. Воспитанием сына папаша занимался редко, но неизменно в самый неподходящий момент.
- А девушка, с которой вы вчера тут… опять зависает, - с хитрой улыбкой объявил Вася.
- Где! – Писарев живо оторвался от созерцания стакана и стал оглядываться по сторонам.
- На танцполе, где ж еще-то?
«Убью Машку!» - мелькнула зловещая мысль. Ей казалось, что она уже несколько часов упорно пытается отвязаться от какого-то в меру пьяного, но очень назойливого парня. Он был раза в два больше нее и обладал цепкими пальцами. Не успевала она высвободить одну руку, как он тут же хватал ее за другую. Катерина озадаченно осматривалась по сторонам и вдруг споткнулась о пристальный взгляд уже знакомых глаз. Вчерашний «замороченный» сидел у стойки бара и определенно наблюдал за ее мучениями.
«Наверное, еще и радуется», - фыркнула она, но мысленно все-таки послала ему морзянкой SOS.
И в этот самый момент почувствовала, что ее ноги отрываются от земли, а голова начинает приближаться к чужой спине.
«Эй-эй-эй-эй! Это уже ни фига не круто! - мысленно возопил Писарев, увидев, что странное пьяное тело перекинуло рыжую через плечо и куда-то потащило. – Это мое динамо!»
Он вскочил на ноги и бросился через толпу к «своему динамо», попавшему в чужие лапы.
- Эу! Какого хрена тут происходит? – преградив дорогу пренеприятнейшему типу, спросил он и невольно бросил взгляд на задний бампер, который теперь был прямо у него перед глазами.
- Тебе какая разница? – набычившись, спросил тип, в то время как Катерина продолжала отчаянно дергаться и требовать, чтобы ее поставили на землю.
- Такая, что мне не нравится, когда моя жена висит вниз головой на плече у какого-то постороннего мужика. У нее поднимется давление. Ты будешь откачивать?
И вот тут дергаться она перестала. Медленно подбирая отвисшую челюсть.
- Прости, братан. Я ничего такого… - пьяный придурок стащил Катерину со своего плеча и почти вручил «мужу».
- Да я вижу, что такого – ничего. Все, бывай, братан, - хмуро буркнул Писарев и, обняв Рыжую за талию, торопливо повел ее к барной стойке – в исходную позицию.
- Спасибо! – живо отозвалась Катерина. – Буду должна.
Сергей приподнял бровь и иронично хмыкнул.
- Я тебе вчера вискарь обещал за шест. Рассчитались, - заявил он, усаживаясь на стул и демонстративно указывая на стул рядом. – Вася!
Вася весело закивал и достал два чистых стакана.
- Может быть, ты хоть сейчас представишься? – спросил Писарев свою новообретенную «жену».
- Чем тебя Муся не устраивает? - улыбнулась она, с удовольствием выпив новую порцию виски. И повертела в руках пустой стакан, невесело подумав о том, что все могло закончиться не столь радужно, если бы этот самый «муж» не оказался сейчас здесь.
- Тебе не подходит.
- Ну, конечно! Простая Муся мне не подходит. А как насчет имени из Шекспира? Подойдет? – забавлялась Катерина и окликнула бармена:
- Вася!
Вася резво разлил по стаканам виски и, судя по сосредоточенному выражению лица, мысленно подсчитывал чаевые.
- Офелия, что ли? – засмеялся Писарев, делая еще глоток благороднейшего напитка, который второй вечер подряд лился в глотку, будто вода. – Офелия Писарева – годится.
Катерина поперхнулась, расплескав бо́льшую часть спасительной жидкости.
- Ты рехнулся, что ли?
- Офелия! О радость! Помяни мои грехи в своих молитвах, нимфа, - продекламировал он и засмеялся. – Рыжик, ты забыла, что тебя муж только что спас?
- Точно рехнулся! – безапелляционно заявила Катерина, решительно поднялась и, взяв «мужа» с редкой фамилией Писарев (на такое умозаключение она еще была способна) за руку, потащила его со стула. – Идем танцевать! У тебя это хорошо получается.