- Я уже с ним много лет как ничего не делю. После того, как он меня выгнал. Потому… если он тебе вдруг нравится… ты учти, что у него характер – не сахар.
Сказал и осекся. Понимание, что сморозил какой-то бред, пришло быстро, но поздно.
- А это мысль! – оживилась Катька. – Стану твоей мачехой, нарожаю тебе братиков-сестричек. Здо́рово, правда?
- Прости, - это слово далось ему непросто. Он вообще крайне редко просил прощения. И только в детстве.
- Вообще-то я серьезно.
- Я тоже. Прости.
- Ты до сих пор пьяный? – участливо поинтересовалась Катерина, бросив на него беглый взгляд. – Или с утра с Горским похмелялись для добавления страсти?
- Не, обошлись завтраком и душем. Лиза все еще хочет свой дурацкий вертолет?
- Дурацкое имеет свойство владеть человеческими мечтами долго.
- Это точно…
Говорить было больше не о чем. И самое простое, как ему казалось, просто уйти. Но Писарев, словно последний идиот, мучительно искал тему для разговора. А потом не нашел ничего лучше как сообщить:
- Пашка ее любит.
- Серьезно? – усмехнулась Катька. – А Лиза уверена, что нет.
- Значит, ему не повезло. Иногда люди склонны приписывать другим то, чего в помине нет. Или ожидать слишком многого.
- Хотеть взаимности от того, кого любишь – много? Наверное… Наверное, это действительно много – хотеть чтобы тебя тоже любили и в тебя тоже верили.
- Вот именно! – вспылил он. – Живешь с кем-то, строишь в голове планы, а потом – хлобысть по этой самой голове! Чтоб не расслаблялся. Потому что планы твои вообще до сраки! А твои фантазии – это твои фантазии. Как вообще фантазеров можно воспринимать всерьез!
Катерина резко остановилась, повернулась так, что теперь видела его лицо прямо перед собой – стоило лишь поднять голову, и весело спросила:
- Фантазеров всерьез? Не знаю, я не пробовала.
И не дожидаясь ответа, она отвернулась и потопала дальше. Да в общем-то, если он что и хотел сказать, то в эту минуту расхотел. Оказывается, это все еще больно, когда тебя мордой макают в лужицу. И ничего не изменилось. И фиг изменится. Давно смириться пора, а его все тянет.
Писарев быстро достал камеру и сделал несколько кадров ей вслед. Дома распечатает и соорудит коллаж. «Не знаю, не пробовала» - отличное для него название. Как раз в дополнение к «Крушению матримониальных планов фотографа» - фотографии, которую он до сих пор таскал в бумажнике и удивлялся, почему она на ней такая веселая?
Писарев психанул, спрятал фотоаппарат, резко развернулся и отправился обратно в отель. Дорогу туда еще следовало найти. А это казалось ему не самым простым занятием. В странно подавленном состоянии, в каком он пребывал, нужно было умудриться пройти мимо бара – а бары едва ли не на каждом шагу.
Однако миссия оказалась выполненной в достаточно короткое время. Потому что единственное, чего он хотел – это побыть в одиночестве. В течение этого дня и следующего будут потихоньку собираться гости. И он наверняка понадобится. Фотографировать родителей, друзей, двоюродных бабушек и прочую толпу сомнительного происхождения. Потому что никто не в курсе, что свадьба тут на волоске. Они ж веселиться приехали. А не факт, что та же Лизка еще не свалила с Мартиники – с нее станется.
Примерно с этими тяжкими думами он вошел в холл отеля. И примерно с этими тяжкими думами плелся по нему к лестнице. Как вдруг услышал радостный оклик позади себя:
- Писарев!
Обернулся. И мысленно застонал. Кошмар его жизни. Баба, от которой покоя не было ни на земле, ни в море, ни в космосе. Главный редактор журнала Ла Пирамид и его бывшая. Ну… как бывшая?.. Два уик-энда бурного секса… после которых он всерьез подумывал изменить внешность, имя и бежать в Мексику. Потому что ей двух уик-эндов оказалось маловато. Она так и сказала ему однажды: «Маловато будет». Видимо, поэтому спустя год безуспешной беготни за Писаревым-младшим, открыла для себя Писарева-старшего. Но тот отделался от нее еще быстрее.
- Натали! – надеясь, что голос звучит хотя бы не удрученно, воскликнул Сергей.
- Нежданчик! – подлетела она к нему с гораздо больше, чем приветственным поцелуем.
Он с трудом отлепил ее от себя и в ужасе спросил:
- Только не говори, что и ты к Горским!
- Сначала к тебе, потом к ним. Папу упоминать? – Натали лукаво повела бровью.
- Так, может, лучше сразу к нему? – съязвил он.
- Не, начнем с тебя. Ты не рад, что ли? Я же знаю, ты прилетел сам. Ну не в ду́ше же тебе развлекаться!
- А откуда такая уверенность, что здесь я не нашел себе никого для развлечения?
Натали хмыкнула и снизошла:
- К проституткам не пойдешь. А гости на свадьбу приезжают только парами.