Почти не сбавляя скорость на поворотах, машины мчатся за гарнизон, навстречу вечернему диску солнца. Князь заруливает лихо, вид у него не то, чтобы озорной, но уж больно веселый.
А сирена все воет, и от нее даже воздух вибрирует.
Из-за пихтача с треском выпархивают две желтые ракеты. К вою сирены присоединяется мощный рев турбины. Вот запущен второй самолетный двигатель, потом еще, еще. Кажется, что там, где они ревут, разверзается земля, выпуская наружу огненную начинку. Минута – и в темнеющее небо вонзаются три серебристые стрелы. Затем еще тройка истребителей вспарывает небосвод. В вышине появляются первые, розовые от заката, чуть извилистые ленты.
Кеша закачивает топливо в приземлившийся истребитель, и мотор его машины воет на самой высокой ноте. Шланг, ставший от напора каменным, судорожно вздрагивает. За несколько минут все баки истребителя заполняются под заглушку, а топливозаправщик опорожняется. Кеша разворачивает машину и мчится на склад горюче-смазочных материалов, попросту – ГСМ. Дорога знакома, только теперь он заруливает без зануды-инструктора. Благодать!
Загрузившись топливом. Кеша быстро выруливает с территории склада и – назад. Заметно темнеет. Для своего непутевого характера Кеша шоферит совсем даже недурно. Сколь неуклюж он на турнике, столь же ловок за рулем. Словно это два разных человека: один, выдохшись, не прочь нырнуть в кусты, а другой – собранный, с решительным лицом – мчится сейчас по таежной дороге. Оттого, что занят он теперь делом, важнее которого нет, у Князя отличное настроение. Это вам не беготня вокруг столовой и не ползанье по бурьяну! Заправит Кеша истребитель чистым как слеза топливом, истребитель полетит и поразит какую-то цель, пожаловавшую через границу с недобрым умыслом. А не заправит вовремя, будет сорвано боевое задание. И кто знает, чем это обернется... Летчик, конечно, важная фигура, можно сказать, главная на аэродроме. Но что он может без Кеши ? Да ничего! Будет ходить вокруг своей блестящей машины и беспомощно разводить руками...
Кешины мысли прерывает резкий скрежет в заднем мосту. Машина сбавляет скорость, словно вязнет в песке. Кеша жмет по педаль тормоза, и машина останавливается, испуганно хлюпнув полной цистерной.
Осмотрев задний мост. Князь озабоченно свистит:
– Влип, еш-клешь!
Под машиной темно, но Кеша различает большой моток довольно толстой проволоки, которая накрепко опутала ступицу колеса и картер. С такими кандалами ехать некуда. Кеша вытаскивает из-под сиденья монтировку и пытается отодрать проволоку от ступицы. Бесполезное занятие!
С треском рвущегося холста вечернее небо вспарывают еще две ракеты. Сейчас взлетят очередные истребители, а отлетавшие сядут, и их нужно немедленно заправить. Первый, допустим, может заправить Калинкин , на второй тоже заправщик найдется. А там Кешина очередь. От силы восемь минут в запасе. На девятой минуте его хватятся, на десятой – Кеша конченый человек. Тут уж «губой» не отделаешься, полеты по тревоге – штука серьезная, могут крепко тряхнуть за одно место.
Кеша кидается к кабине, лихорадочно роется в инструментах. Зубило! Коротковато, но другого нет. Молоток! А вот и переносной фонарь. Без него под машиной уже ничего не увидишь – темень. Воткнув вилку в розетку под щитком приборов, Кеша протягивает провод под брюхо машины.
Лампа освещает густое переплетение проволоки. Высказав в адрес мотка все, что он о нем думает. Кеша наставляет зубило на первый виток. Удар! Обрубленный конец оставляет на пальцах глубокую борозду, из которой медленно появляется алая бусинка.
«Проволока-то сталистая, еш-клешь!»
Склоняя по падежам раззяву, бросившую ее на дороге, а заодно и себя. Кеша разрубает еще несколько витков и получает щелчок по ногтю. Боль нестерпимая! Но он снова и снова наставляет зубило на витки. Удар – и еще бороздка на руке.
Князь срывает с головы пилотку, обматывает ею окровавленную руку и снова бьет по расклепанной шляпке зубила. И снова шипит от боли. Но он уже рубит без остановки. Моток превращается в колючего ежа и норовит содрать с руки всю кожу. Пилотка плохо помогает.
Наконец стальной еж обессиливает. Кеша со злостью обрывает его ногами и выталкивает из-под машины. Быстро смотав переноску, подобрав молоток, зубило, он прыгает в кабину и дает полный газ.
Заправщик бешено рвется вперед, за яркими лучами фар. Лучи пластаются по дороге, шарахаются к обочине, стреляют по верхушкам сосен, когда машина подминает под себя пригорки. На левой Кешиной руке запекается кровь. И все же к Князю возвращается хорошее настроение.
– Пойдемте, девчонки, саранки копать,– поет он.– У маво миленка...
Взвизгивают тормоза, машину слегка заносит, но она, возбужденно ревя мотором, мчится на прежней скорости.
– ...портянки видать.
Тройка истребителей заходит на посадку. Пока она подрулит, пока то да сё... Успеет!
37.
Военный аэродром расцвечен красивыми гирляндами огней. В разных направлениях бьют яркие лучи прожекторов, да еще с километровой высоты спускается осветительная бомба. Света столько, что шоферам нет нужды в фарах. Однако бомбу вскоре расстреливают, только огненные брызги летят фонтаном. Значит, стрелки выполнили вводное задание.
В сотне метров от истребителей стоит ровная шеренга спецмашин. По знаку механиков или техников машины одна за другой покидают шеренгу и подруливают к самолетам. Другие, сделав свое дело, возвращаются на место.
Капитан Максимов быстро подходит к тягачу Шевцова.
– Где рядовой Князь ваш?
– Не вернулся еще, товарищ капитан.
– Черт знает что творится! Еще три-четыре минуты, и все пойдет вверх тормашками. Как думаете, могло с ним что-то в дороге случиться?
– Не должно, товарищ капитан,– подумав, отвечает Шевцов.– Сейчас будет.
Шевцов нервно барабанит пальцами по баранке. Неужели Князь опять какой-нибудь финт выкинул? Он ведь не может без этого. Почему человеку не живется спокойно, зачем нужно шишки на свою голову собирать? С виду не дурак, а такое иной раз отчебучит, что на уши не напялишь.
– Разве что машина сломалась, товарищ капитан.