– Хорошо, товарищ старшина,– смиренно отвечает тот.
– И чтоб без...
Вспомнив все, чем в увольнении может проштрафиться солдат, Тур с миром отпускает парней. Осталось переступить через ротного, и можно топать в поселок.
Направляясь с Калинкиным в канцелярию. Кеша всего только на секунду задерживается у зеркала. Что ни говорите, а ему чертовски к лицу этот мундир, эта фуражка с голубым околышем и такие же погоны. «ПВО, еш-клешь!» Как было бы несправедливо, достанься ему какие-нибудь черные погоны!
Слушая инструктаж ротного, парни больше думают о том, что идет пятая минута увольнения, а они все еще болтаются в казарме.
– Вы будете на виду у жителей поселка, помните об этом. Ведите себя соответственно на улицах, в кино, в других заведениях. Чтобы в вас не только по мундирам можно было узнать советских военнослужащих, но и по поведению. Есть вопросы?
– Никак нет, товарищ капитан!– хором отвечают парни.
– Конечно, какие могут быть вопросы,– взглянув на часы, усмехается ротный.– Вот вам увольнительные. Не опаздывать. Желаю приятного отдыха.
– Спасибо, товарищ капитан! Разрешите идти.
– Идите.
Парни поворачиваются так четко, что жалобно взвизгивают подошвы начищенных сапог. Щелкнув каблуками, они поспепно вываливаются из канцелярии. Кеша подбегает к своей тумбочке, снимает с гвоздя гитару. Но тут из канцелярии выходит ротный.
– Рядовой Киселев!– строго окликает он.– Гитара останется здесь. Нечего трубадура из себя изображать.
– Товарищ капитан...– канючит Кеша .
– Или оставайтесь с гитарой. На выбор.
Кеша , конечно, не ошибается в выборе. Со вздохом повесил гитару на место и тронув струны, он ехидно спрашивает:
– Что, в самоволку захотела?
Наконец Кеша и Калинкин выбираются из казармы. Парни провожают их завистливыми взглядами.
– Князь, в поселок?
– Нет, в тайгу саранки копать!– весело отвечает Кеша .
– Везет некоторым.
– Служить надо как следует, девочки!
Гарнизон остается за спиной. Счастливчики бодро вышагивают по таежной дороге. Слегка опьянев от сладкого ощущения свободы, Кеша становится не в меру говорливым. Он беспрестанно что-то рассказывает Калинкину , ожесточенно жестикулируя.
За очередным поворотом показывается асфальтированная дорога. В нее вливается та, по которой шагают парни. А вон и автобусная остановка.
Кешиным рассказам нет конца. Калинкин устает от такой безудержной болтовни, поэтому облегченно вздыхает, когда вдали показывается красный автобус.
– Бежим, Кеша, успеем!
– Слушай, давай хоть тут без беготни.
– Тебе что, на месяц увольнение дали? Бежим!
Увольнение дали всего на восемь часов, потому Князь пускается крупной рысью. Ввалившись в автобус, Калинкин протягивает контролерше монету.
– С солдатиков не берем,– отмахивается та.
– Правильно!– просыпается у окна древний дед.– Гошударштвенные люди – шолдатики!
Дедок откашливается, собираясь, видимо, развить свою мысль, но не успевает: роняет голову на грудь и снова благополучно засыпает.
46.
Автобус въезжает в поселок, и парни оказываются в другом мире. Они с любопытством разглядывают проплывающие улицы. Кеша безжалостно выворачивает свою шею, провожая взглядом хорошеньких девочек.
Выходят они у клуба. Прямо перед ними – умытая осенними дождями, потрескавшаяся от прошлогодних морозов и позапрошлогодней жары афиша:
СЕГОДНЯ
и каждый день
(кроме понедельника)
ТАНЦЫ
Нач. 19 ч.
– Сходим,– кивает Князь на афишу.
– Можно. Только до скачек еще пять че.
– Ничего, время есть. Может, не одни пойдем.
– Подцепим кого-нибудь?
– Миша, ты, оказывается, дурно воспитан. Что значит «подцепим»? Ты можешь цеплять, а у меня уже есть.
– Во дает!– удивляется Калинкин, даже забыв обидеться на Кешино вихляние.– Кто же это?
Не отвечая. Кеша читает следующую афишу:
– «Кýра неукротимая». Что это за курица такая?
– Балда!– смеется Калинкин.– Курá, а не Кýра, географию надо учить.
– Ладно, ученый, двигаем дальше.
– Так с кем же мы на скачки пойдем?
– Потом скажу, если будешь хорошо себя вести.
Парни не спеша идут по тротуару. Их, обгоняет стройная девушка с красивой походкой.
– Ух ты!– оживляется Кеша и семенит следом за ней, подражая ее походке. Калинкин ловит его за рукав и озирается по сторонам.
– Кончай людей смешить, ты же не арлекин.
– Ну и не генерал. И мы с тобой приехали сюда не на похороны любимой тетки.
Парней обгоняют еще две девушки.
– Девочки, а девочки!– окликает их Кеша.– Вы школьницы? Нам тоже в школу надо.
– Мы с незнакомыми солдатами не гуляем,– кокетливо отвечает одна.
– Так давайте познакомимся. Меня зовут Прокатил Драндулетович Колымагин. А вас?
– Мы с солдатами не знакомимся,– хихикает другая.
– Они все хвастуны и глупые обманщики!– добавляет первая, и девчонки ускоряют шаг.
– А у вас все подруги такие дурочки?– кричит вдогонку Князь.
– Чего орешь, люди кругом!– одергивает его Калинкин.
– Ты откуда такой образцово-показательный взялся?– поворачивается к нему Кеша.– Уйди, от тебя инструкциями пахнет!
– А ты не приставай к прохожим.
– Какие ж это прохожие?– удивляется Князь.– Это девочки, темнота! Слыхал про таких?
– Ладно, хватит выпендриваться.
Идут дальше. Одна улица, другая. Кеша смирно пропускает мимо себя даже самых хорошеньких девушек, потому что думает теперь о Жене.
– А вон и школа!– обрадовано говорит он, увидев вдали двухэтажное здание. Такое может принадлежать только школе.
Школа стоит среди длинных одноэтажных домов щитового типа. Многие из них без оград и палисадов. Стоят, как босиком.
– Ясно,– заключает Калинкин.– Успел с какой-нибудь школьницей познакомиться.
– Было дело,– самодовольно отвечает Кеша.– Только ты никому, понял?
– Шустряк... Где ж ты с ней познакомился?
– На губе сидел и познакомился.
– Чего?! Откуда на губе школьницы?
– Ты хороший парень, Миша, но думаешь не тем местом,– снисходительно замечает Кеша.– Она мимо шла, когда я изображал экскаватор. Теперь понял?