— Доброе утро… день, — начал Рон, вспоминая, который же сейчас час.
— Добрый день. — неуверенно ответил мистер Стоун, вглядываясь во вроде бы знакомое ему лицо.
— Я аврор, Рон Уизли. Я вчера приходил к вам.
— Я говорил вам, что Артур приедет только в понедельник, — мистер Стоун всё ещё не мог до конца осознать, что изменилось во вчерашнем молодом авроре: это одновременно был и тот самый рыжий парень, и в тоже время — другой.
— Я хотел поговорить с вами по поводу вашей супруги.
— Вряд ли это хорошая тема для обсуждения. Извините, — мистер Стоун хотел закрыть дверь.
Рон придержал дверь и быстро заговорил:
— Я ознакомился с делом пропажи вашей жены, у меня есть некоторые вопросы, потому что появились новые данные.
— Новые данные? Серьезно? Столько времени прошло.
— Позвольте, я войду и мы поговорим.
Уже сидя в гостиной, Рон собрался и начал говорить более уверенно, решив, что его голос должен соответствовать его новому виду. Заметив, что мистер Стоун всё ещё с подозрением смотрит на него, Рон решил — хоть и запоздало — прокомментировать своё перевоплощение:
— Это всё для дела, — Рон указал на бороду, — слежка за подозреваемым.
Мистер Стоун уважительно покачал головой, и Рон снова приободрился, видя, как его слова, сказанные уверенным голосом, подействовали на него.
— Давайте сразу к делу. Ваша жена пропала пять лет назад, — Мистер Стоун кивнул, — её пропажу списали на нападение сбежавших тогда из Азкабана пожирателей смерти. И всё же ваша жена не вела активную политическую жизнь. Она не выступала против Волан-де-Морта, насколько я понял, вы вели тихую, спокойную жизнь. Я понимаю, что это сложно, но расскажите мне, что произошло в тот день.
Мистер Стоун тяжело вздохнул и, немного молчав, начал разговор:
— Галисия в тот день отправилась к Клэр, у той как раз недавно умер муж, и, несмотря на то что они стали плохо общаться, очень редко виделись и часто ссорились, она хотела поддержать сестру. Мы тогда жили недалеко от них и иногда виделись. Встречи всегда проходили напряжёнными. Вот и в тот день Галисия сильно нервничала, я просил её остаться и не понимал, почему она так хочет навестить сестру. Но она всё же собралась и ушла.
— Она трансгрессировала или через камин ушла?
— Нет, она пошла пешком, сказала, что хочет прогуляться.
— Почему ваша жена и её сестра плохо общались? С чего начался их раздор?
— Когда мы только познакомились, Галисия мне ничего не говорила о магии из-за Статута о секретности. Тогда ещё они с сестрой ещё были близки. Позже их отношения стали портиться, но она мне ничего не говорила. В один из вечеров, когда они впервые очень сильно поругались, она сказала, что не думала, что её сестра такая, что она не любит таких, как я. Тогда я совсем не понял, что она имеет в виду, но когда Галисия познакомила меня с миром волшебства, я узнал, о чем она говорила: таких, как я, волшебники действительно не любят.
— Ну, это вы наговариваете. Не все маги такие, — попытался возразить Рон.
— Возможно, но по официальной версии Галисия пропала именно из-за предательства волшебной крови: она вышла замуж за… как вы говорите…магла?
— Да, маглы, — подтвердил Рон. — Может, было что-то ещё, из-за чего они могли не разговаривать, поссориться?
— Галисия никогда не хотела говорит об этом, мне редко что удавалось у нее выпытать. Однажды она была очень печальной, мне удалось тогда с ней поговорить, и она рассказала, что её сестра стала тесно общаться с их тётей. Имени я и не помню, а может, она его и не называла. Та была, насколько я понял, человеком, для которого все средства хороши, и еще она была безумно обеспокоена сохранением своей молодости и разрабатывала различные рецепты для достижения своей цели. Клэр стала работать вместе с ней над этим. Похоже, что они использовали не самые разрешенные методы в своих целях. Галисии это не нравилось. Но мне показалось это какой-то детской сказкой.
— Это многое объясняет, — подытожил Рон, вспоминая, как он был удивлен молодостью миссис Мейзи. — У них получилось?
— Вообще-то нет. Артуру тогда было около семи лет, когда тётя Галисии и Клэр умерла. Она несомненно выглядела моложе своих лет, но не более того. После этого Галисия решила снова попробовать наладить отношения со своей сестрой, но оказалось, что Клэр продолжила дело в поисках рецепта сохранения молодости. Так они и не помирились.
— А сколько лет сейчас должно быть миссис Мейзи? Она выглядит не старше тридцати.
— Она старше Галисии на четыре года, а значит, ей сейчас должно быть сорок восемь.
— Значит, средство было найдено.
— Этого я не знаю. Только незадолго до своего исчезновения Галисия сказала, что Клэр хочет воспользоваться какой-то очень плохой магией.
— Плохой магией? Что это значит? — а про себя Рон решил, что это должно быть какой-то очень тёмной магией.
— Не знаю. Она толком не объяснила.
— Мистер Мейзи, как вы сказали, умер незадолго до исчезновения вашей жены, а от чего?
— Не знаю. Он был не самым приятным типом, вот как раз именно таким волшебником, которые не любят нас, маглов. Какое-то проклятие подхватил при разборке артефакта. Галисия была очень опечалена тем, что произошло с мужем ее сестры, и решила, что она должна поговорить с ней, раз и навсегда расставив все точки над i.
— Что за артефакт?
— Этого я не знаю.
Рон окончательно запутался в этой истории. И какое-то время сидел молча, глядя в окно и анализируя услышанное от мистера Стоуна и миссис Мейзи и прочтенное в деле об исчезновении миссис Стоун. Слишком много тайн, тёмных искусств и неизвестности на одну семью. В конце концов он решил, что надо ещё раз поговорить с миссис Мейзи об её сестре. Только вернуться к ней без кольца он не мог, а значит, надо ждать Артура.
— Значит, сын ваш, Артур, только в понедельник вернётся? — начал Рон.
— Да, послезавтра, но, может, я попробую с ним связаться? — неожиданно для Рона предложил мистер Стоун.
— Да, конечно, не за чем с этим тянуть, особенно, если вы уверены, что он невиновен.
Рон, попрощавшись, направился к выходу, но на полпути был остановлен мистером Стоуном:
— Постойте, мистер Уизли, а как мне связаться с вами?
— Я сам с вами свяжусь, — сказал Рон и вдруг решил, что сейчас самое время показать всю свою крутость и, крутанувшись на каблуках, он исчез с громким хлопком.
*