задница!
Папа Сережа грозно:
— Короче!
— Да это Арнольд, крыса, помнишь тот, который с дачи?
Папа Сережа:
— Не знаю я никакого Арнольда, я на даче уже и забыл, когда был. Ладно, понятно, но зачем же в холодильник?!
Тима:
— Так он выпимши в хлам, думали — там отрезвеет.
— Думали... ни хрена вы не думали! Когда я пришел вы дрыхли, а он там мерз! Тима:
— Каюсь, папа, грешен, надо было будильник поставить.
— Эх ты, на посту заснул значит! Ну, ладно, посмотрим, что там.
Делает Арнольду разогревающий массаж, тоже через платочек. Очень старается, наконец, крыса подает первые признаки жизни. Арнольд, открывая глаза, первым делом чихает, затем осматривается, увидев папу Сережу пытается вырваться, но не тут-то было!
Папа Сережа:
— Ишь ты, шустрый, ожил-то как!
Тима:
— Арни, не шебуршись, это свой.
Крыса успокаивается, но все ещё затравленно зыркает глазами. Папа Сережа отпускает крысу.
Арнольд:
— Что это со мной случилось, замерз, как собака?!
Тима, не признаваясь:
— Не знаю, когда мы с Севой вздремнули, ты лежал мордой
в салате.
Арнольд старательно обнюхивает свою шерстку:
42
— Странно, а пахнет так, как будто я в морозилке сидел! Со мной
это уже было, однажды, когда с дуру в рефрижератор залез. Потом
с месяц радикулит мучил!
Тима — папе Сереже, боясь, что все раскроется:
— Проводи его, папа, домой, пожалуйста, он в нашем подвале
живет!
Арнольд, ударяя себя лапкой в лоб:
— Я же жене не доложил! Который час?
Тима:
— Полночь!
Арнольд:
— От это да! Она, наверное уже, кого смогла на уши поставила. Надо спешить, не то беда будет!
Тима:
— Папа Сережа тебя проводит, а заодно все и объяснит. Арнольд:
— А ты, что не можешь?
Тима загадочно:
— Не, папа лучше сможет!
Делать нечего, папа Сережа берет Арнольда с платочком вместе, в придачу к ним — кусок колбасы грамм на двести — и выходит из квартиры. Почти тут же буквально впрыгивает обратно! Уже
без колбасы и Арнольда.
Орет:
— Тимка, сволочь ты немытая, там же их тьма!
Тима:
— Кого это?!
Папа Сережа не может найти подходящего слова, потом всё же
выпаливает:
— Да друзей Арнольда твоего!
Тима:
— Во, блин, попали! Папа, делать нечего, разгружай холодильник!Папа Сережа согласно кивает:
— Да лучше так, не то, как бы хуже не было! Только теперь ты
иди сам!
Тима:
— А мы Севку пошлем, он еще ни хрена не знает.
Будят того, приводят в чувство, обвешивают сосисками и выставляют за дверь. Оттуда, шум тарарам! Папа с Тимой очень хотят узнать, что же вышло из их затеи, но выглянуть боятся! Через некоторое время
43
шум стихает. Затем и вовсе открывается дверь и обратно входит Сева, причем с Арнольдом на руках!
Сева радостно:
— Не дрейфь, мужики, я договорился! — Указывает на Арнольда. — Он будет жить у нас!
Немая сцена, напоминающая окончание пьесы Гоголя «Ревизор». 17 января 2007 г.
загадочная история
(Cказочка)
Сева, выглядывая в форточку настолько основательно, что Тима
держит его за ноги: — Вот это да, смотри, какая бибика, в жизни такой
не видел!
Тима:
— Где? Сева:
— Да слева, почти под нашими окнами!
Тима, отпуская одну «ногу» Севы, вытягивается и глядит влево.
— Не, не вижу!
Сева чувствуя, что он начинает съезжать вниз, орет от страха:
— Ты чо, братан, я же упаду! Ой, мама!
Тима:
— Блин, а я и забыл, что тебя держу! Сейчас!
Втаскивает того обратно в комнату.
Сева:
— Однако, ну и натерпелся же я, прямо душа в пятки ушла!
Тима:
— Прости, родненький, — ласково гладит брата по голове, — я же
не нарочно.
Сева:
— Ладно, замнем. Ну и тачка, тысяч сто баков, пожалуй, стоит!
Тима, почесывая нос:
— Живут же люди, нам бы так!
Сева:
— Верно, братик, обидно, даже завидки берут.
Тима:
— А где она все-таки стоит, расскажи?
Сева:
— А чего болтать-то зря? Стемнеет, пойдем и посмотрим. Мы ведь
и ночью, что надо, углядим.
44
Тима:
— А зачем тогда, когда можно прямо сейчас?!
Сева:
— Не, пока нельзя, я что-то удумал.
Тима:
— Опять гадость какую?!
Сева:
— А чего? И правильно. Не люблю я выскочек, сам знаешь!
Тима:
— Хорошо, как скажешь, только ты это... не очень. Вдруг выследят?
Сева:
— Ха, ха, как же, не бойся! Сам знаешь, какие из нас шапки!
Уже ночью, чтобы наверняка, папа Сережа дрыхнет без задних ног, короче, вообще ничего не чует, мамы нет, она в гостях, бабки тоже. Та на даче.
Тима:
— Пошли что ли? Чего ковыряешься?