Сева:
— Да мне интересно, когда на убыстренном, кролики да и только!
Во, смотри, — опять крутит.
Тима смотрит во все глаза, затем согласно кивает:
— Точно, блин! А я и не замечал раньше!
Сева:
— Так ты всегда порнуху вполглаза смотришь!
Тима:
— Это почему же?
— Ты уж прости за правду, брат, но ты ведь у нас кастрированный. Тима обиженно:
— Да, что я евнух что ли какой-нибудь, мать твою! Мне тоже интересно, большое иск-х-уйство, как-никак!
Сева:
— Оно, верно, — заграница. Кстати, наши тоже насобачились
не хуже! Хочешь, поглядим?
Тима:
— Да не, я пас. Расхотелось чего-то.
Сева:
— А кто звонил-то? Баба Муся с дачи?
— Не, другой тронутый. Поэт, понимаешь ли, Атлантов. Сева:
— Не не знаю. Мелочь, наверное, какая-то!
— А то нет!
— И чего ему надо было?
— Папу Сережу требовал!
— Во дают! Три часа ночи! — смотрит на часы, — совсем не спится что ли?!
— Да нет, говорит, только поздно встает.
— Ну мы ему устроим, все доложим папе!
Тима:
— Точно, разбудим его пораньше и пусть себе звонит. Сева:
— Интересно, сколько нам еще блаженствовать? Когда у мамы
Гали путевка кончается? Тима:
— Кажись, послезавтра должна приехать из Парижу!
18
Сева:
— Во, как! Живут же люди. А мы с тобой все дома, да дома, даже
на улицу и то — по праздникам выпускают.
Тима:
— И не говори братец, зверюги! Ладно, ты досматривай, а я пойду
спать ложиться.
Влезает на кровать к папе Сереже, обнимает его и мгновенно засыпает. Сева, уже где-то под самое утро:
— Не, все, хватит, глаза уже слезятся! А все же хорошая штука
порнуха. Надо бы к муркам самому шастнуть! Жаль, Тимка не в теме. А, может, пока наших баб нет, вообще к себе пригласить?! Папа будет
не против, я уверен. Ему все до фени! Вот Тимка, тот может заартачиться. Ладно, видно будет.
Тоже влезает к папе на кровать, обнимает того, уже с другого боку
и также быстро засыпает.
Где-то в семь тридцать все трое вскакивают, от неистового звонка
телефона.
«Кто это может быть?» — удивляются все трое, а особенно папа
Сережа. Он вообще раньше девяти никогда глаз не открывает. Папа Сережа протирая глаза, а заодно густо матерясь, идет поднимать трубку:
— Алло?!
— О, Свеклин, здорово, это Атлантов.
— Ну, ты даешь: ведь только полвосьмого!
— Извини, но я вдруг неожиданно вспомнил, что мне сегодня рано
вста вать. Хочу в Пушкин съездить в парк. Гербариум пособирать, а заодно и воздухом подышать. Поедешь со мной?
— Да ты что, ку-ку, что ли совсем?!
— А чего? Пивка попьем!
Папа Сережа, осознав, что случай тяжелый:
— Да не, не могу, жену надо встречать из заграницы приезжает.
— Ну, ладно, как хочешь. Тогда бывай!
Сева, как и обычно, в таких случаях, спрашивает у Тимы (Сева
туговат на ухо):
— О чем говорили-то?
Тима:
— Да, блин, говорит: «В парк поехали! Гулять!» Не, точно дятел
обмороженный Сева:
— И все, больше ничего?
19
— Да, кажись, мать наша приезжает чуть ли не сегодня!
— А когда?!
— Не знаю, наверное, ближе к ночи.
Сева, усиленно размышляя (не в слух): «Бля, бля, бля! Так нужно
торопиться, не то поймает! А я уже загорелся. Может, не стоит? Впрочем, плевать, ведь не выгонят же! Подумаешь, бабу привел. Я ведь
не папа Сережа, женатик хренов! Я — кот-одиночка, бля и еще раз
бля! В конце концов!»
Вслух:
— Папа Сережа, а ты когда сегодня будешь обратно дома?
— Да поздно, сыночек. Дел много.
Сева, про себя: «Ага, значит все о'кей! Ведь не врет же?!»
Сева, когда папа Сережа ушел на работу.
— Слушай, Тимонс, ты не против, ежели я пока папы нету, мурку
приведу сюда? Тима:
— А к ней не хочешь сползать?!
Сева:
— Да не, братик, с той я поссорился. А у той, которая на примете, хаты нет! Кстати, можем и тебе привести, только без обид!
Тима:
— Право, не знаю, мне-то зачем? Если только потискать?
Сева:
— А хоть бы и так. Я все оплачу, иначе мне стыдно!
Тима:
— А пес с ним, тащи шерстлявочек! Что я — не кот, что ли?!
Сева одевает гуляльный комбинзончик и уходит в поход по злачным местам. Где-то около двух по полудню приводит двух цыпочек. Тима к этому времени хату уже подготовил. Знакомятся, значит. Похоже «мальчики» кошечкам понравились. Болтают, телик смотрят, короче, весело проводят время!
Потом очередь доходит и до главного. Расходятся по разным комнатам. У Севы все, как и должно быть, тип-топ. У Тимы возникают
кое-какие трудности.
Киска (звать Машка):
— Да не переживай ты так, котик, я ж не знала! Давай лучше просто пообнимаемся. Обнимаются. Через некоторое время: