— Брешешь?! Сторож:
— Не верите, можете сами проверить! Ароныч:
— Ладно, пошли, но ты, чур, первый! Кузьмич:
— Ясное дело.
Выходит откуда-то из темноты с масляной лампой. Хочет вклю-чить рубильник. — Нет, — говорит Ароныч, — идем так, я голый!
— Понятное дело, господин барин, извольте.
Пошатываясь идет туда, откуда был слышен бесов шум, за ним следом Ароныч, на цыпочках с пистолетом наизготовку. Подходят уже к самому месту.
Тима и Сева, со страху окончательно помирившись, шепотом за дверью:
Тима:
— Кажись, влипли?! Сева:
— Похоже. Что же делать? Тима:
— А я знаю!
Сторож осторожно открывает дверь илампой освещает помещение. За ним Ароныч с пистолетом. Тима и Сева, как увидели пистолет, так заверещали от страха, чуть самим дурно не стало. А сторожу хоть бы хны, только лампу пониже, значит, опустил, посмотреть, вчем там дело.
Но Ароныч, тот тоже струхнул, да так, что пистолет выронил на-хрен. Ну, тот возьми да и выстрели сам, прямо в сторожеву лампу.
Наступила, можно сказать, полная неразбериха. Тима и Сева, вос-пользовавшись этим, выскочили в окно, позабыв при этом не только банные принадлежности, но и одежду тоже. Спасли только телефон и фонарик, да и то потому, что дрались ими.
56
Ароныч, уже с обратной стороны двери, сторож все еще внутри. Ароныч:
— Кузьмич, чего это было то? Сторож:
— Я же говорил, бесы это банные. Во, кажись, и причиндалы их-ние! Только их самих, уже нету.
Ароныч более спокойным тоном: — Ушли, значит, это хорошо.
Нехотя, открывает дверь и заглядывает внутрь. Ароныч:
— Чего там Кузьмич, тащи сюда, не томи. Кузьмич:
— Барин Ароныч, сходи, включи рубильник, пожалуйста, плевать что голый, а то ни хрена не видать!
Ароныч включает рубильник — зажигается свет! Ароныч голый, сторож в тулупе, видать, с улицы пришел, с пистолетом в одной руке и, котяжкиными достопримечательностями во второй.
Ароныч, отбирая у него пистолет: — Это не твое, а тут что такое? Показывает на другую руку сторожа. Сторож:
— Да я же говорил, одежа это ихняя!
Ароныч внимательно рассматривает Тимкины с Севкой трусики, маечки и гуляльные комбинзончики.
Ароныч:
— О, бля, мелкота какая, а шуму сколько! Сторож:
— А мелкий бес, он завсегда самый шумный. Силы, понимаешь ли, нет, а пугать хочется.
Ароныч:
— Слушай, Кузьмич, а, может, это лилипуты какие-нибудь? А?! Не бреши лучше, не то, как скажу ребятам сразу на смех поднимут!
Кузьмич:
— Не, бесы это, точно! Видал же, как в окно сиганули. Не-е, ли-липуты так не могут!
Тима и Сева, уже дома, как обычно, на чердаке. Сева:
— Хорошо, что хоть сами спаслись. Ведь, кажись, даже стре ляли!
Тима грустно:
— Тебе хорошо, у тебя комбинзончиков гуляльных куча!
57
Сева:
— Ха-ха, будешь теперь блудить в трусах и майке! Тима:
— Во, блин, влип!
На другой день, уже ближе к вечеру. Бабушка маме Гале:
— Слушай, Ароныч совсем обнаглел. Я у него знаешь что, на бе-льевке нашла?!
Показывает дочери котикову одежку.
— Во, гляди, комбинзончики, трусики, маечки. Галя, все внимательно оглядев:
— Блин, точно наши!
— Вот и я говорю тоже. Во, хапуга-то! На кой они ему?! Галя:
— А нечего было их самой во дворе вывешивать! Бабушка:
— Да я же, кажись, их снимала. Точно, Тимка приходил забирать! Галя:
— Тогда не пойму.
— Да я тебе говорю — он это, точно он!
Чуть позже Ароныч, обращаясь к маме Гале. С бабушкой он так пока еще и не помирился:
— Леонидовна, ты не видала, куда делись шмотки? — Какие?
— Да трусы, маечки… совсем детские. — Нет, а что?
Ароныч:
— Да, блин! Улики это! На кой хрен домой припер? Жена, дура, взяла, да постирала. Теперь, в натуре, все пропало. Кто же без них мне поверит?
Значительно позже. Сева обрадовано Тиме: — Наши шмотки нашлись!
Тима: — А где?
Сева:
— У Ароныча, жена сушила. Тима:
— Не, не бери, я все равно не одену! Сева:
— Так я уже обещал! Тима:
— Блин! Давай их нахрен зароем!
58
Сева:
— А ты, в чем гулять будешь?! Тима:
— А я подожду, пока папа мне такой же из дома привезет! Сева:
— Ну-ну, долго ждать придется. Тима:
— Так я уже позвонил!
— Ну-ну, — снова бубнит Сева еще загадочнее. — Ладно, я пошел за вещами!