— Чо я-то?! Ятолько сыр имогу тронуть. Чтояместо свое незнаю, что ли!
Тима подозрительно:
— Сыр, говоришь, а его запить? Арнольд:
— Не, не я привык всухомятку!
Тима в очередной раз записывает в блокнотик, после направля-ется обратно в кухню. Хочет выяснить у Севы. Тот спит без задних ног в своей коробочке под батареей. Трясет изо всех сил, бесполезно, тот и не морщится. Тогда тянет брата изо всех сил за хвост, это по-действовало.
Сева пьяным сонным голосом: — Кто там наглеет? Ща, как врежу!
94
Лягает Тимку задней лапой, промахивается, но все равно полу-чает за это от старшего брата подзатыльник. Сева, наконец, нехотя открывает глаза.
Сева:
— Не врубился, что это за дела? Я же, кажись, не попал! Видит Тимку, тупо смотрит, затем все же соображает, кто это: — А, привет, братан, чего дерёшься?
Тима:
— А ты зачем снова воруешь, падло?! Сева:
— Не, я твое давно уже не брал, папой клянусь.
Тима, поставив точку в конце очередной записи, озадаченно: — Интересно, кто же тогда, это был?
Сева:
— А чаво пропало-то? Тима:
— Да блин, уже вторую неделю, какая-то морда моё пиво себе присваивает.
Сева, обиженно потирая голову, а за одно и хвост:
— Ну, тогда я, точно ни причем! Сам знаешь, что пиво не жалую, я больше валерианочку.
Тима, принюхиваясь: — Опять набрался, задница! Сева:
— А чего еще делать, ты ведь все равно дерешься?! Не любишь ты меня, братик.
Пьяные слезы.
Тиме стыдно, что несправедливо обидел младшего: — Прости, родненький, я больше не буду! Мирятся.
Уже ближе к вечеру. Тима доверительно Севе на ушко: — Гнилой буду, если не вычислю, кто это проделывает! Сева:
— Коли помощь в чем нужна, рассчитывай на меня. Тима:
— Да, не, брат, я сам разберусь! Всем докажу, какой я умный! Уходит думать в свой угол. В дальнейшем, в течение нескольких последующих дней, не происходит ничего исключительного. Все, как и обычно. Тима утром открывает холодильник, а там опять кто-то по-шуровал с пивом. Наконец, утром следующего воскресенья, точнее, где-то около одиннадцати, Тима собирает всех своих близких (папу,
95
маму, бабушку, брата и туда же за компанию Арнольда) в комнате и торжественно объявляет, что все-таки раскрыл данное дело!
Не буду, чтобы не утомлять, приводить полностью его рассужде-ния, донесу до сведения самый конец.
Тима папе Сереже:
— Милый мой папочка, а ты и сегодня, конечно же, пива тоже не брал?
Папа Сережа, с трудом врубившись в смысл витиеватой фразы: — Нет, сыночек, не трогал, как и всегда!
Тима быстро: — А еще хочешь? Папа рефлекторно:
— Так больше же нет?
Тима, довольный полученным результатом, пафосно раскланива-ется перед публикой.
Занавес закрывается.
24 января 2007 г.
Впечатлительный
(Криминальная сказочка)
Дача тещи и жены писателя Свеклина.
Сева и Тима, как и обычно, на чердаке. Тима, покуривает травку, Сева читает Виля Липатова.
Сева, откладывая книгу: — Тимон, дай курнуть.
Тимон передает брату травку, тот затягивается. Сева, блаженно жмурясь:
— Хорошо! Тимон, про Анискина читал? — Не, братан, только кино смотрел. Сева озадаченно:
— У, так ещё и кино есть, надо бы тоже посмотреть. Тимон, отнимая у него цигарку:
— Так у папы есть, приедем в город, я тебе поставлю. Сева задумчиво:
— Я бы тоже так хотел, как он, проводить расследование. Умный дедка, а самое главное, уважаемый остальным обществом.
Тима:
— Правильно чирикаешь, братец, хорошие дела делал, этот Ани-скин. Все, блин, находил, что ни украдут!
96
Сева:
— Знаешь что, я, пожалуй, тоже сыском займусь. Тима:
— Кого ловить-то будешь, преступников? Сева:
— Да не, для начала воров там разных. Короче, начну по чуть-чуть, а там, видно будет. Тима:
— А где их возьмешь-то? У нас тут, все чин-чинарем! Сам знаешь, Ароныч организовал.
Сева:
— Да сработаем чего-нибудь, братик, кажись не впервой! Тима:
— На что намекаешь, задница?! Сева:
— Пока, еще точно не знаю. Идет делать себе рекламу.
Сева, а заодно и Тима обзванивают всех здешних знакомых. Тима:
— Не, братик, навряд ли получится, не верят отчего-то! Сева обиженно:
— Ничего поверят, я им, бля, устрою, сразу прибегут, как милень-кие! Братан, с кого начнем?
Тима:
— Чего делать-то будем? Чур, на плохое я не согласен! Сева:
— А за справедливость постоять, неужто слабо? Тима, подумав: