Сева: — Полагаешь? Тима: — Уверен! Сева:
— И обязательно подпишемся, чтобы папа надолго запомнил! Тима:
— Ага, только лучше на последней странице. Сева:
— А почему? Тима:
— Чтобы меньше в глаза бросалось! Сева:
— Хитро задумал, брательник! Не врубился, кажись, глаз чей-то мелькнул!
Тима:
— Брешешь, кому мы нужны? Сева:
— Да не, точно. В замочной скважине! Тима:
— Пойди, посмотри на всякий случай. Сева:
— Сейчас, только за ружьем схожу!
Буся, как услышал, сразу урыл к себе. Побоялся, как бы чего пло-хого не вышло.
Сева с ружьем выходит на балкон, осматривается: — Не, похоже, показалось.
Хочет войти обратно. Тима, нюх-нюх:
— А чем это пахнет? Вроде как мочой! Сева втягивает воздух:
— И, определённо, свежей. Тима:
— Не иначе, кто-то опять нахулиганил. Сева:
150
— Наверное, это Буся? Тима:
— Ну, да, он же трус! Сева:
— Ладно, когда припрется в гости, сразу спросим! Ну что, я иду обратно, а то дюже прохладно?!
Тима:
— Да заходи уж, чего мерзнуть без толку. Сева уже в комнате:
— Вот вечно так. Обязательно какая-то скотина настроенье ис-портит!
Тима:
— Ставь оружие на место и дуй сюда Каббалу изучать! Сева:
— Да ну ее нафиг, сам знаешь, такое дело не по мне. Лучше чуток подремлю, переволновался малость!
Уходит на кухню, ложится в свою коробочку под батареей с ру-жьем в обнимку и уже через минуту спит, как сурок.
Звонок телефона. Тима снимает трубку.
— О, привет, Буся! Что звонишь-то? В гости хочешь?! А когда? Прямо сейчас! Что так торопишься? Соскучился очень! Ну, чего уж там, заходи! Сева, где? Да дрыхнет на кухне! Это даже лучше?! Тебе виднее.
Кладет трубку.
Идет открывать дверь.
Буся уже в квартире, с пузырем коньяка в одной руке и с корзинкой закуски в другой.
Буся:
— Ну, что, не будем пока будить Севку? Тима:
— Пущай поспит, а мы тем временем разомнемся! Буся:
— Чего встал, веди уж! Пьют, жрут, беседуют.
Сева в коробочке на кухне во сне:
— Бля, кажись, коньяком пахнет?! Не, так нельзя. Постоянно спиртное мерещится, даже сквозь сон.
Переворачивается на другой бок. Буся:
— Тимон, иди проверь брата и, если сочтешь нужным, буди! А то мне чего-то без него скучно стало!
151
Тимон (уже под изрядным градусом): — Аха, уже пошел!
Уходит.
Буся сразу — прыг к стулу, да так ловко, будто и не пил вовсе. От-кручивает ножку, достает купюры, сует их в пасть, начинает закручи-вать. Не получается, злится, а время-то идет! Слышит, что Тима уже возвращается и, похоже, не один. В панике сует часть купюр в карман (что поместилось), остальные прячет между страниц Тимкиной книги (Каббалы).
Затем, кое-как укрепив ножку, ставит стул на место. Входят братья Котовские.
Тима:
— Вот, привел его, еле уговорил! Буся:
— Ура! Я доволен, теперь к столу. Пьют, жрут, песни поют.
Сева:
— Сосед, не видел, кто это на наш балкон постоянно гадить ша-стает?
Буся:
— Писать или какать? Тима:
— Пока лишь писать! Буся:
— Не, не знаю. Сева:
— Ну-ну, а я, похоже, видел, как ты в замочную подглядывал! Буся:
— Побойся бога, сосед! Разве можно такое молоть, сам знаешь — я парень порядочный.
Тима Севе:
— Да не приставай ты к нему, давай лучше еще тяпнем! Сева:
— Наливай!
Когда братья уже совсем захмелели. Буся:
— Все, мальчики, хватит. Мне пора домой! Тима:
— Уже уходишь? Буся:
— Да, завтра рано вставать, на рыбалку собираюсь!
152
Сева:
— Это дело, я провожу?!
Через какое-то время Сева возвращается обратно, вроде как уже и не такой пьяный.
Сева:
— Тимон, я все-таки молодец! Здорово я этого Бусю уделал. Тима, еле ворочая языком:
— Объяснись, брат, что-то плохо соображаю! Сева:
— Вот, гляди!
Показывает банктноты, реквизированные из кармана Буси. — Будет знать, урод, как ссать на нашем балконе!
Тима, икая:
— А вдруг догадается? Сева:
— Да и хрен с ним. Нипочем не признаюсь! Двадцать третье февраля.
Тима дарит папе книжку, как и было обговорено, с подписью обо-их братьев на последней странице. Папа Сережа польщенный, не-медля, идет ее изучать.
После того, как папа удалился в тещину комнату, там настольная лампа лучше.
Сева:
— Ну чо, братик, давай теперь и себя порадуем?! Доставай из сту-ла заначку!