Выбрать главу

Она была бабушка. Она не спорила. Просто говорила. Тихо, спокойно. И снова молчала. Это была старость. Доблестная, смелая старость. Когда уже нет старости. И нет молодости. Когда понимается вечность.

«Человек в лета юности своей занимается приобретением сведений, нужных для возможного расширения круга действий в вещественном мире, в который он вступает действователем. Сюда принадлежат: знание разных языков, изящных искусств, наук математических, исторических, всех, и самой философии. Когда ж человек начинает склоняться к старости; когда приближается то время, в которое должна отпасть шелуха, остаться покрываемый ею плод (шелухою называю тело, плодом – душу); когда он приготовляется вступить в неизмеримую область вечности, область духа; тогда предметом его исследования делаются уже не вещество переменчивое, обреченное концу и разрушению, но дух, пребывающий, бесконечный. Что до того: так или иначе звучит слово, когда все звуки должны престать! Что до того: та или другая мера, когда предстоит безмерное! Что до того: та или другая мелочная мысль, когда ум готовится оставить многомыслие, перейти в превысшее мыслей видение и молчание, производимое неограниченным Богом в существах ограниченных, окрестных Его. Изучение духа дает человеку характер постоянный, соответствующий вечности. Горизонт для него расширяется, взоры его досягают за пределы вещества и времени, оттуда приносят твердость неземную»[80].

А Василек молчал и не находил тогда слов от такой ужасающей политической безграмотности своей бабушки. И лишь замечал:

– Все равно это не жизнь, как у нас. Живем, как скот по стойлам.

– Да, – неожиданно поддержала она. – Вот так и сказано: «И человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс.48:13). Нам рай, нам ад, а мы живем, как будто только на этой земле живем, и не думаем.

– Неправильно! – возмутился Василек. – Должна быть правда, а ты опять про веру.

– Так вера – она и есть всё, – заметила бабушка. – И есть правда. «Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем» (Гал.6:9). Вот и то. «Были бы братья, будет и братство. Если же нет братьев, то никаким “учреждением” не получите братства»[81].

– Все равно, почему всё так плохо, – не унялся Василек. – Всё вокруг и у всех плохо. А если сделать коммунизм, тогда будет общее благо.

Она ответила не сразу. «Плохо, потому что плохо», – хотела сказать Мария. «Причина заключается в следующем: человек есть существо падшее. Он низвергнут на землю из рая, в раю привлекши к себе смерть преступлением заповеди Божией. Смерть немедленно по преступлении поразила душу человека и неисцельно заразила его тело. Тело, для которого жизнию служит душа, не тотчас по падении разлучилось с душою; но душа, для которой служит жизнию Святый Дух, тотчас по падении разлучилась с Святым Духом, Который отступил от нее, как от оскверненной и отравленной грехом, предоставив ее самой себе. С такою-то мертвою душою и с живым телом жизнию животного низвергнут первый человек на землю на некоторое время, а прочие человеки рождаются и пребывают на земле некоторое время. По истечении этого времени, называемого земною жизнию, окончательно поражается смертию и тело, наветуемое ею и борющееся с нею в течение всей земной жизни. Земная жизнь – этот кратчайший срок – дана человеку милосердием Творца для того, чтоб человек употребил ее на свое спасение, то есть на возвращение себя от смерти к жизни. Спасение или ожитворение человека Святым Духом совершается при посредстве Искупителя, или Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа. <…>

Временная земная жизнь есть не что иное, как преддверие к вечной жизни. И к какой жизни? к вечной жизни в темницах адских, среди ужаснейших мук ада, если не воспользуемся в течение временной земной жизни искуплением, дарованным туне, – искуплением, которого принятие и отвержение оставлено на произвол каждого человека. Земная жизнь есть место вкушения горестей и страданий, место созерцания горестей и страданий, несравненно больших, нежели страдания земные. Земная жизнь не представляет ничего радостного, ничего утешительного, кроме надежды спасения»[82].

вернуться

80

Игнатий Брянчанинов.

вернуться

81

Ф.М.Достоевский.

вернуться

82

Игнатий Брянчанинов. Приношение современному монашеству.