– Наверное, поэтому ты орешь на меня, за то, что у меня есть собственное мнение, – с иронической ухмылкой спросил Сайман.
– Молчать! Слушай внимательно, повторять не буду, другой бы на моем месте уже доложил на тебя, а я все терплю и пытаюсь научить тебя уму разуму! – он вдруг остановился, затем медленно выдохнул и уже тихо и миролюбиво продолжил. – Я просто хочу, чтобы ты был достойным членом нашего общества, поэтому иногда могу вспылить. Просто пойми, что наша обязанность исправлять то, что они иногда по своей несмышлености могут натворить. Но такова их природа. И они удивительны по-своему, у них много красивых и добрых ритуалов и традиций, о которых мы сами уже давно позабыли. Так что они такие же, как мы, просто ищут свое место на этой земле. Будь к ним помягче, – сказал с улыбкой Мао и хотел было подойти к Сайману, как вдруг его снес здоровенный камень, пущенный откуда-то сбоку.
Сайман инстинктивно повернул в ту сторону голову и увидел метрах в десяти трех маленьких грязных ребятишек, которые теперь радостно прыгали и кричали, видимо, по случаю удачного попадания. Сайман перевел взгляд туда, где, по его мнению, должен был находиться Мао. Старик лежал в полуметре от того места, где судьба свела его с суровой реальностью и, судя по мясным ошметкам и большой луже крови, был мертв. Сайман хотел было чем-то помочь ему, но не знал чем и теперь просто переминался с лапы на лапу. Впрочем, недолго, потому как увидел, что оборванцы уже поднимали новые камни, чтобы продолжить охоту. Ситуация становилась критичной, и поэтому Сайман бросил прощальный взгляд в сторону Мао, а затем юркнул в кусты. Еще долго до него доносились радостные человеческие голоса, язык которых он еще не очень хорошо знал, но кое-что запомнилось ему навсегда: «Мама, мама, посмотри, какую здоровенную крысу нам с ребятами удалось подбить».
– Скажите, что вы почувствовали, когда вашего наставника убили прямо на ваших глазах? – выкрикнула вопрос из зала полная рыжая корреспондентка из какой-то второсортной газеты. Сайман устало перевел на нее взгляд. Вот уже второй час длится пресс-конференция, на которой все эти разношерстные журналисты тянут из него жилы. Все они задавали самые глупые вопросы, пытаясь всеми правдами и неправдами раскрасить инцидент в коммерчески или политически выгодные цвета. «Это была направленная акция агрессии в сторону свободного крысиного общества?», «Не собирается ли человечество объявить нам войну, можно ли назвать последние атаки прощупыванием почвы и пробой сил?» – раздавались со всех сторон громкие голоса. Особенно отличился конспирологический блог: «Как вы считаете, являются ли последние нападения людей на крыс простым совпадением или это сговор нашей политической верхушки для запугивания масс?» Или совсем бредовые: «Прослеживается ли в этих преступлениях дельфиний след? Насколько реальна опасность со стороны моря?» и так далее. Некоторые приходили просто во всеуслышание заявить о своем бренде или торговой марке вообще без какого-либо интереса к теме собрания. В общем, Сайман готов был сказать, что угодно, лишь бы этот цирк поскорее закончился. Он прикрыл на секунду глаза. «Что я почувствовал? Ничего я не почувствовал, кроме страха, от которого чуть не наделал под себя. Было страшно, что вот-вот следующий камень размозжит мне голову, и я даже не успею понять, что меня не стало. Страшно, что вы вот также превратите трагедию моей смерти в шоу идиотизма, как сейчас это происходит с памятью бедного Мао и других, разделивших его участь. И хоть страшно стало только теперь, зато на всю оставшуюся жизнь».
Он сделал максимально скорбное лицо, на которое только был способен и тихо произнес:
– Знаете, что может почувствовать крыс, когда уходит его друг? И не просто друг, но учитель, наставник, с которым бок о бок день ото дня нес непростую службу на благо отечеству. Всё, что я знаю, это его заслуга. Все молодые специалисты хим-аграрной разведки, которые имели честь служить и работать под его началом, знают его как доброго, отзывчивого, порой требовательного, но неизменно справедливого крыса и скорбят сейчас вместе со мной. Ушла легенда, ушла эпоха по нелепой, трагической случайности, спросите вы? Или по коварному и подлому сговору? Я не знаю. Но я знаю точно, чего желаю, чтобы больше ни один сын или чья-то дочь, ни одна крыса не повторила участи старого Мао – и, немного подумав, добавил, – и остальных неназванных героев. Слава крысиной конфедерации! – с чувством закончил Сайман и под общие овации толпы попытался быстро покинуть конферанц– зал. Но не успел он и на пару шагов отойти от трибуны, как за нее вскочил какой-то уполномоченный член одного из обществ, которых развелось так много, что Сайман не помнил названий и сути их должностей. Он активно жестикулировал лапками, призывая людей к вниманию. Добившись желаемого, с надрывом закричал: