Выложив его на стол, Кукольник перехватил затравленный взгляд Альбины и ухмыльнулся. Ни один из этих предметов ни о чём Сергею не говорил. Он чувствовал себя так, словно включил фильм ужасов на середине.
— Если у вас претензии к обслуживанию – обращайтесь в Потребнадзор, - отчётливо произнёс Герман.
Все сразу посмотрели на него. Кукольник вытер лоснящиеся руки об Палочника и поманил близнецов пальцем.
— Кто там у нас такой умненький? Иди-ка сюда. – Герман не сдвинулся с места, и Кукольник раздражённо добавил: - Я к тебе обращаюсь, двухголовый!
Голос брата взлетел от возмущения:
— Не ко мне, а к нам! Нас двое, если вы не заметили. И лично мне тоже не тыкайте.
— Надо же, какое выдающееся чувство собственного достоинства! Ничего, у тебя это быстро пройдёт. Что, не веришь? А ты посмотри хотя бы на этих…
Кукольник кивнул на подсобку, за приоткрытой дверью которой виднелась тень, напоминающая краба.
— Ишь, попрятались, как тараканы в щель! Недоноски, сопли, бумажки туалетные! – прогремел Кукольник.
Наступившая за этим тишина была оглушительна. Никто не вышел из подсобки и не велел Кукольнику заткнуться. Он назидательно поднял палец.
— Вот! Понял? И кто их такими воспитал? Мы оба знаем ответ.
Это была провокация, и, к Серёжиному разочароваию, брат на неё клюнул.
— Можно подумать, ты лучше! – выпалил он.
Кукольник только того и ждал. Он подался вперёд, положив локти на стол, и быстро-быстро заговорил:
— Я хотя бы не прикидываюсь. Никаких игр в семью. Исключительно деловые отношения. Только представь, умница, каких высот ты достигнешь с моей помощью! Сколько денег заработаешь!
Парни вышли из ступора. Они обступили близнецов, оттеснив их от столика, и загалдели все сразу:
— Герман, не ведись!
— Нашёл, кого слушать!
— Заработаешь, - больше всех старался Казик, робко просочившийся в зал сразу за близнецами, - геморрой на всю задницу! Да если бы Андрей не спас меня от него, то я даже не знаю, что бы со мной сталось.
— Да кто тебя спасал! Я сам от тебя отказался, лживое отродье! – взревел Кукольник и грохнул кулаком по столу.
Костяной сувенир подпрыгнул, и Альбина побледнела. У девушки эта вещица, чем бы она ни была, вызывала неприкрытый ужас.
— Он заставлял меня не только выступать, но ещё и просить милостыню и убирать за всеми, - бубнил Казик. – А потом обвинил в краже. И сказал, что не отпустит, пока я всё не отработаю.
Герман растроганно похлопал его по плечу.
— Я и не собирался его слушать. Да кто он вообще такой! – И брат добавил, обращаясь ко всем: - Пора его отсюда выставить.
— Интересно, как ты собираешься это сделать. Полезешь драться? Учти, что на мою защиту встанет верный Палочник, а у него хрупкие кости. И я сделаю всё, - завёлся Кукольник, - чтобы вы, дегенераты, ответили за причинённый его здоровью ущерб! Я вас уничтожу! В тюрьме сгною!
— Не торопи события, - раздался знакомый весёлый голос, и в зал вошёл Андрей Грёз.
Теперь это точно был он. С его появлением стало светлее, как будто он озарял собой любое помещение, в которое входил. Серёжина душа любовалась Грёзом в этот момент. Её переполняли восторг и облегчение.
«Пусть он меня даже продаст, - думал Сергей, - пусть я навсегда его возненавижу, но я буду помнить эту минуту и радоваться, что это было».
Грёз подошёл к столику, выдвинул стул и сел на него задом наперёд, лицом к спинке. Взгляды скрестились, в воздухе запахло электричеством, и Кукольник первым бросился в атаку:
— Ходят слухи, что ты взял кредит под залог всего, что имеешь. Дела идут так плохо?
— Рад, что ты такого мнения о моих делах, - невозмутимо ответил Грёз. – Пусть лучше ты будешь злорадствовать, чем завидовать.
— На твоём месте я был бы повежливее с человеком, который готов поправить твоё бедственное положение.
— Как только встречу такого человека, то непременно воспользуюсь твоим советом.
Несмотря на работающий кондиционер, Кукольник густо потел в своих кожаных одеждах. Лицо у него покраснело и обмякло, а лысина напоминала мокнущий мозоль.
— Этот человек перед тобой, если ты ещё не понял. Я дам тебе три миллиона, если уступишь мне близнецов. И можешь забирать половину моей труппы впридачу. С ними ты быстро отобьёшь понесённые убытки.
— Но я не несу никаких убытков, потому что ни на ком не зарабатываю…
Кукольник опасно сузил глаза.
— Называй это как хочешь, но ты понял, о чём я!
— А твои парни не заинтересовали бы меня даже если бы я решил расширять штат. Все они тебе задолжали. А я не горю желанием платить чужие долги, - закончил Грёз.
— А как же сострадание? – нашёлся Кукольник. – Пожертвовать двоими, чтобы спасти нескольких – это же в твоём стиле. Ты же у нас милосердный! Самый милосердный засранец в этом бизнесе.
На какой-то безумный миг Сергею показалось, что Грёз сейчас перевернёт на Кукольника стол. Но Андрей, помедлив, просто поднялся и начал раздавать указания: проветрить зал, повесить на дверь бара табличку «Санитарный перерыв», убрать недоеденного омара…
Альбина с заметным облегчением удалилась, унося тарелку. С тихим шумом заработала вытяжка. Грёз вёл себя так, будто Кукольника тут не было, и Сергей тоже почти забыл о его присутствии.
Когда всё было улажено, Грёз жестом показал воспитанникам следовать за ним, а на пороге задержался и сказал Кукольнику, тщательно выговаривая каждое слово:
— Тебя кто-то ввёл в заблуждение, рассказав, какой я неравнодушный. Это не так. Мне плевать на тебя и на твоё предложение. И на твоих парней, как ты уже догадался, мне тоже плевать. Кстати, тебе пора. Уже вечер. Скоро все начнут возвращаться из города с работы, а твоя колымага переходила въезд. Думаю, её просто подожгут.
— Вот оно, хвалёное человеколюбие дома Грёз! – завопил Кукольник в спину Андрею. – Картина маслом! Что и требовалось доказать!
Это были вопли проигравшего.
7.
Небо было, как тетрадь первоклассника - белое, расчерченное дождём в косую линию.
— Видели бы вы, сколько из меня выкачали жидкости – вам бы этот ливень грибным дождичком показался, - сказал Гена.
Прежний он нравился Сергею больше. С жидкостью из Гены как будто выкачали что-то важное. Может, питавший его яд.
После возвращения Гена всё время лежал, уронив в подушки голову почти нормального размера. По ночам просыпался, крича от фантомной боли во фрезевом отверстии. И шутил он черным черно, вот как сейчас.
А дождь всё шёл и шёл. Погода принимала серьёзный оборот. Когда стало очевидно, что дождь доберётся до бара, Грёз погрузил в машину банки с уродцами и вывез их в город вместе с Альбиной и барменом.
Сергей пытался шить, но искусственное освещение лгало. Тогда он отложил иглу, забрался на подоконник, спугнув спрятавшегося за занавеской Карла, обнял колени руками и начал ждать, когда на горизонте появится знакомая машина.
Машина не появилась. Вместо этого раздался звонок, и Андрей успел сказать близнецам, что не может дозвониться до жены, прежде чем в его речь вмешались помехи:
— …может прерваться, так что… внимательно! Скажешь… Уходите к соседям. В бухте видели смерч. Ты понял? Ты меня слы…
Телефон разразился быстрыми гудками и затих. Вдогонку пришло запоздалое сообщение от МЧС: «Ожидаются подъёмы уровня воды с достижением неблагоприятных отметок».
Сергей показал его Елене Георгиевне и рассказал о звонке. Это прозвучало так же сбивчиво, как прерываемый помехами монолог Грёза.
Было решено обратиться к порядочной пожилой соседке с третьего этажа. Она брезговала домом Грёз, но Андрей выхлопотал ей какие-то льготы благодаря своим связям в соцзащите, так что Елена Георгиевна рассчитывала на ответную помощь.
Вышли на улицу. Елена Георгиевна и Ян медленно вели Гену под руки – он был ещё очень слаб, а Марина подхватила под мышки Карла. Тот кричал, что ему щекотно, фыркал близнец-паразит Яна, Казик услужливо скакал с зонтиком, пытаясь прикрыть то одних, то других, пока ветер не вывернул спицы и не вырвал зонт из рук. А потом они завернули за угол дома, и их голоса отрезало.