Они оба наклонились над кристаллом. Во многих его гранях на секунду промелькнула Лера, лежащая на полу актового зала. Больше Герман, как ни всматривался, не видел ничего, кроме песков.
— Вот дела, - задумчиво сказала Лера.
Она сняла и спрятала кольцо и побрела куда-то по склону бархана. Герман бросился её догонять. Почему-то расстояние между ними не уменьшалось, как он ни прибавлял шаг, хотя Лера шла медленно, проваливаясь в песок по щиколотки. Тогда Герман прокричал вслед:
— Почему я не отражаюсь в зеркальных поверхностях?
— Понятия не имею.
— Тогда чего ты испугалась? Только не говори, что это не так! Я видел!
— Послушай. – Лера остановилась и встала на носки. Вид у неё был сосредоточенный. – Всё, что я знаю – тебя за это могут заблокировать. Так что надо поскорее отыскать этого твоего брата. Мы слишком близко от сервисной зоны. Тебе оно на…
Не договорив, Лера выпрямилась и резко опустила голову на грудь, будто повесила себя на невидимый крюк. Взгляд её потух, слова оборвались.
Герман бросился к ней со всех ног. Он обошёл вокруг, рассмотрев девушку со всех сторон, как до этого рассматривал дверной проём. Лера висела невысоко над землёй и совсем не шевелилась.
Герман зачем-то залез к девушке в карман, плотно прилегающий к телу, достал и надел кольцо и с третьей попытки поймал солнечный луч. Зрачки Леры не реагировали на свет, пропущенный через кристалл, но выбившаяся из причёски прядь взлетала и падала на лицо в такт дыханию.
Герман заправил выбившиеся Лерины волосы ей за ухо. Он не удержался и потрогал её губы, лаково-красные, будто вишня, и с удивлением отметил, что они совсем не липкие.
Лера отчётливо моргнула.
— Герман, ты что, дурак?
По её лицу прошла рябь и перекинулась на плечи. Лера повела ими, и рядом проявился, складываясь из фрагментов, как на стереокартинке, Серёжа, которого девушка держала за шиворот.
Лера с видимым удовольствием швырнула парня на землю и приземлилась сама, эффектно взметнув песок из-под подошв.
— Ужасное место! – закричал Сергей.
Он принялся ожесточённо тереть глаза, как будто в них попал песок. Набивал себе цену, конечно – Герман достаточно освоился в Эйфориуме, чтобы разобраться: здесь всё запрограммировано так, чтобы не причинять дискомфорта.
— Я думал, что застрял в этой поганой пустыне навсегда! А ты…
— А я сбежала с денежками, - скучающе перебила Лера. – Можешь не продолжать.
— Я даже не знаю, есть ли отсюда выход, и где он находится! А если тебя удар хватит – ну, по-настоящему?! Ты об этом подумала?
— Только не плачь. Я установила таймер на два часа. Если к этому времени сеанс не закончится, то подключение прервётся, и ты придёшь в чувство.
— Откуда мне было знать?!
— А о том, что в соответствии с заводскими настройками безопасности, подключение и так автоматически прерывается каждые двенадцать часов, как и в случае панической атаки, ты тоже не знал? Ну и кто тебе доктор!
Теряя терпение, Лера повернулась к Герману. Её глаза метали молнии. Герман не сомневался, что если он до неё дотронется, то снова ощутит слабый электрический разряд, от которого встают дыбом волоски на руках.
— А ты что встал? Долго мне ещё с вами возиться? Распаковывай эйфы!
Он растерянно захлопал глазами. Тогда Лера раздражённо отобрала своё кольцо и, поймав свет, направила на Германа. Пропущенный через кристалл, луч просвечивал его, как рентген.
— Всё самой надо делать, - пробормотала Лера и, высветив у Германа уплотнение в груди, добавила: – Во внутреннем кармане. Доставай.
Герман расстегнул куртку, но достать ничего не успел. Из кармана выплыл шар, похожий на одну из Серёжиных пуговиц, только во много раз больше. Герман поймал его и поднёс к лицу, пытаясь встретиться взглядом с лоснящейся серо-голубой радужкой – шар был из тех объектов, с которыми можно взаимодействовать.
— Не своди глаза к переносице, - посоветовала Лера. – Смотри как бы сквозь него. Как будто выглядываешь в окно, а за спиной у тебя источник света, который отражается в стекле, и ты это отражение рассматриваешь.
Это сработало. Шар треснул. Лера забрала его и разбила, как яйцо. На песок выплеснулась дымка, густая и нежная, с редкими электрическими прожилками. Она заволокла всё до самого горизонта, а потом стала уходить в червоточину, как вода уходит в слив, до тех пор, пока пустыня не обмелела.
Когда Герман пришёл в себя, Лера громко спорила по телефону с маникюрщицей. Сначала они не могли договориться о цене, потом – о времени, но ни одна, ни другая не собирались сдаваться. В пепельнице лежало уже три окурка с фильтрами кислотных расцветок и сигарета, нервно сломанная пополам.
Одна рука у близнецов так и осталась развязанной. Герман справился со второй лентой сам. На цыпочках вышел из комнаты и обулся. Оглянулся.
Лера разговаривала, отвернувшись к окну. На ней была майка на тонких красных бретельках, из-под которых виднелись широкие лямки бюстгальтера, на шее под волосами – полустёртая переводная картинка. Джинсовая рубашка висела на спинке эйфона.
Герман вышел, осторожно захлопнув за собой дверь. У него было такое чувство, будто в его жизни всё уже произошло, и больше ничего интересного не будет.
Ночной воздух охладил разгорячённое лицо. Герман поправил капюшон и закурил.
— Я не имею ни малейшего представления, где мы находимся, а ты?
— Геолокацию не пробовал включать? – ворчливо отозвался брат.
Сумерки натянуто зазвенели. Сергей посмотрел по сторонам и добавил изменившимся голосом:
— Кто-то идёт.
На близнецов выпрыгнула Лера, запыхавшаяся и сердитая, и толкнула их в грудь. Волосы девушки растрепались, джинсовая рубашка висела на одном плече.
— Герман, я тебе ору от самого подъезда, ты глухой?!
— Что случилось?
— Я за такси заплатила из своего кармана. Мы так не договаривались!
Он достал из кармана несколько купюр и не глядя протянул ей. Пока девушка пересчитывала деньги, Герман направился к подмигивающему витринами круглосуточному магазину, чтобы вызвать к нему такси.
— Да стой ты, психический!
Лера схватила его за руку и пошла рядом, подстраиваясь под его походку. Герман почувствовал, как запястье каменеет, как будто брат еле сдерживается, чтобы не сбросить ладонь девушки.
— Ты чего, Лера?
Она улыбнулась. На щеках выступили ямочки, которые придавали девушке совсем юный вид, будто она была не старше близнецов.
— Слушай… А давай ещё как-нибудь увидимся, сходим куда-нибудь?
Герман встал, как вкопанный. Некстати вспомнилось, как хвастаются в гримёрке «Сна Ктулху» старшие коллеги – мол, для некоторых тёлок трахнуться с уродом всё равно, что с негром: экзотика.
— Ты меня клеишь, что ли? – простодушно спросил он.
Лера выпустила его руку так резко, будто обожглась.
— Тьфу на тебя, Герман! Просто актовые залы гораздо охотнее сдают парочкам. Чтобы соседи думали, что это почасовая аренда для разврата, и не стуканули, куда надо, понятно? А у меня как раз нет компаньона. Вот я и подумала… Ты как, не против повторить?
10.
Так у Германа появилась приятельница, с которой его не связал суровой нитью сиротский приют, а значит – настоящая.
Они созванивались раз или два в неделю. Близнецы приезжали в парк. Герман издалека отыскивал Леру взглядом в чёрной и крикливой, как стая галок, толпе, засидевшей парапет фонтана, и отступал под укрытие деревьев. Смеркалось, и ветки опускались почти до земли. Лера всегда подходила сама.
И не имело значения, что она спрыгивала с чьих-то колен, отряхивалась от чьих-то рук. Сергей с ухмылкой в голосе повторял, что ему с ней «всё понятно». А что понятно-то? Они всегда уезжали вместе по одному из адресов, где бил волшебный источник. И то, как солнце гасло у Леры в волосах, когда она шла навстречу Герману, было очень красиво.