Спина ныла от холода. Голые до пояса, близнецы сидели на полу, прислонившись к кафельной стене. Герман сворачивал штекер. Выпавший из кармана джинсов телефон издавал ясные ноты ретро-мелодии.
Звонил Андрей Грёз.
27.
Перед встречей близнецы успели принять душ, и Сергей почувствовал себя гораздо лучше, чем заслуживал. Он вышел из ванной и, немного поколебавшись, позаимствовал в шкафу чистые носки и джинсы, а футболку, по понятным причинам, надел свою. Мятая, со следами помады, она пахла вчерашним днём.
Леры нигде не было, но Сергей не решался о ней спрашивать.
Через полчаса он вышел из дома и как можно скорее нырнул в знакомую «Приору», пока случайные наблюдатели не задались вопросом, что у него под капюшоном.
Грёз не заметил, как подошли близнецы. Он был в тёмных очках, и за окнами для него стояла глубокая ночь. Когда Серёжа, сев в машину, хлопнул дверью, Андрей вздрогнул, снял очки и повернулся к близнецам. Глаза у него покраснели, словно он не спал всю ночь.
— Как говорится, у меня две новости, - сказал он, - хорошая и плохая. Короче, вот.
Он протянул близнецам смартфон. Сергею стало нехорошо. Несколько жутких секунд он был уверен, что снова увидит Лерины фотографии. Мысли о том, что это может быть кое-что похуже, например, та самая запись, к счастью не приходили в голову, иначе Сергей, наверное, потерял бы сознание от ужаса.
Это оказалась опубликованная в Инстаграм фотография с показа, нечёткая и сделанная явно в спешке. По ней можно было с уверенностью судить лишь о том, что у запечатлённого на ней человека – две головы.
Сергей погрузился в чтение комментариев. Кто-то писал о том, что фотография смонтирована, кто-то – что на ней актёр в ростовой кукле, или приглашённый аниматор из «Сна Ктулху», или вообще голограмма.
— Вот тебе и запрет на съёмку, - пробормотал Серёжа и вернул телефон. – А хорошая новость какая?
— Ты не понял. Это и есть хорошая новость – что люди думают, будто это какой-то трюк, чтобы привлечь внимание к коллекции, - терпеливо растолковал Грёз.
Он открыл приложение электронной почты, выбрал одно из последних отправленных писем и протянул смартфон обратно.
— «Направляю Вам статью…», «Жду рецензии…», - вслух прочёл Серёжа, мало что понимая, пока не дошёл до подписи: - Свечин! Ух ты, ты взломал его ящик?
— Откройте вложение.
Сергей ткнул в иконку прикреплённого документа. По глазам ударил заголовок: «Различия в функционировании головного мозга у соединённых близнецов-дицефалов». И разверзлись бездны.
Обзор литературы. Клинические исследования. Регистрация вызванных потенциалов головного мозга. Реакция особей на использование нейрокомпьютерного интерфейса. Дочитав до упоминания идентификационного химеризма, Сергей выругался и потушил экран.
— Кто-нибудь объяснит, зачем вы ему всё рассказали?!
— Он утверждал, что так нужно, - ответил Герман, оправдываясь. – Для лечения. Говорил, у меня с головой что-то не то.
— Что ж, это похоже на правду, - съязвил Андрей. – Иначе почему вы для начала не обсудили это со мной? Почему хотя бы не посоветовались?
Медленно, с трудом подбирая слова, заговорил Серёжа:
— Когда мы были у Кукольника, он… обманом сделал так, чтобы мы приняли наркотик. И это… здорово осложнило нам жизнь. Свечин пообещал, что поможет.
— Так. И дальше что?
— Мы боялись тебе сказать, чтобы ты нас не выгнал…
— Почему бы это я вас выгнал? – с искренним недоумением спросил Грёз.
Герман ответил с не меньшим недоумением:
— Но как же… Свечин так сказал, ещё в первый день. Что ты не потерпишь наркоманов в своём доме.
— Герман, помнишь анкету, которую вы заполняли? Ты ещё написал в ней, что хотел бы попробовать лёгкие наркотики? Я попросил Свечина провести с тобой воспитательную беседу, чтобы ты выкинул это из головы, только и всего. Я никогда в жизни никого из детей не выгонял. Если бы вы только спросили меня… - вздохнул Андрей. – А, что теперь об этом говорить!
— Что это за статья? – судорожно размышлял Сергей. – Она… где-то опубликована?
— Пока нет. Но раз он отправил её на рецензирование – значит, собирается публиковать. Это только вопрос времени.
Очки валялись на приборной панели, запрокинув дужку. Хмурые отражения застыли в стёклах. Несмотря на их тёмный цвет, стало заметно, как сильно побледнел Герман.
— Если он это сделает, информация рано или поздно дойдёт до серых. И они легко свяжут недавние происшествия со мной. Так и попадаются выворотни, - сдавленным голосом подвёл итог он.
Сергей подумал, что, учитывая настрой Глеба, это произойдёт, скорее, рано. Это уже бы произошло, будь у Глеба хоть какие-то доказательства. А теперь они существуют!
— Я должен был предвидеть. Свечин всегда хотел сделать что-то, из ряда вон выходящее, заявить о себе, что ли… Я сейчас же отправляюсь домой, чтобы всё уладить, - твёрдо сказал Грёз.
Сергей опешил.
— То есть как это – домой? А мы? А как же Кукольник?..
— Ты видел прогноз погоды? Потеплело, Серёга. Гастролёр ещё ночью снялся со льда. А поскольку запасных вариантов аренды он не предусмотрел, то ему пришлось покинуть город. Это последнее, о чём вам следует беспокоиться сейчас.
— Просто возьми нас с собой! Что тебе стоит?! – выкрикнул Сергей, уже не скрывая отчаяния.
Андрей ударил по рулю. Кулак соскользнул и угодил в сигнал. Тот протяжно взвыл, взметнув в воздух вздыбленных голубей, нагло долбивших клювами в асфальт прямо под колёсами.
— Как ты не понимаешь! Моя компания скомпрометирует вас окончательно. Когда Глеб бежал из страны, меня едва не утопили в его дерьме! Мне стоило больших трудов, чтобы проходить по его делу только свидетелем. Если моё имя снова всплывёт в связи с информационными преступлениями, никто не поверит ни мне, ни вам.
— Прости, прости, - забормотал Серёжа.
Но Грёз уже взял себя в руки и добавил нормально:
— Чем больше людей считают, что мы не виделись с тех пор, как вы сбежали, тем лучше. Может, даже удастся сделать вид, что всё это время вы провели тут, под присмотром Елисеева. Ты ведь хотел вернуться, чтобы работать, Сергей. Так займись этим. Кстати, - вспомнил он, - как звучит название… ну, твоего бренда?
— Grös, - выдавил Серёжа.
Он почувствовал, что краснеет. Не так он представлял себе этот момент. В других обстоятельствах Андрей мог бы им гордиться…
— Я в любом случае поздравляю тебя с успехом, - задумчиво отозвался Грёз. – Всегда знал, что ты талантливый парень.
Серёжа уставился в лобовое стекло. Сновали редкие прохожие, непогожие пятна – сизые пальто, островерхие зонты. Срывался дождь, капало с карнизов, с крыш, и солнце переливалось за тучами, как переводная картинка под плёнкой.
— А ребёнок? Что с ним будет?
Он цеплялся за любой предлог, лишь бы оттянуть момент, когда они с Германом останутся наедине.
— Ребёнка придётся отдать. Другого выхода я не вижу.
У Сергея защемило в груди.
— Но ведь ему нужны операции! Кто об этом позаботится, если он попадёт в систему? Мы сами выросли в детдоме, и я… Андрей, пожалуйста, не надо так поступать! Ты же профессиональный приёмный родитель. Ты мог бы…
— Не мог бы, - отрезал Грёз. – После вашего побега я, конечно, кое-как утряс всё с органами опеки, но… Короче, они дали понять, что со мной больше не заключат ни одного договора.
— Ты нам не говорил…
— Так и вы, парни, рассказываете мне далеко не всё, как выяснилось. Ладно, пусть будет по-твоему, - неохотно согласился Грёз. – Я проинструктирую Леру, как связаться с людьми, которые помогут с Волчонком, и оставлю на это денег. Но вам лучше пожить у Елисеева. Давайте сгоняем за вашими вещами, и я сразу после этого рвану домой.
— Не надо, - быстро сказал Сергей. – Оставь нам адрес и ключи. Шура пошлёт водителя.