С его кожи и одежды стал испаряться лёд и струйкой утекать ввысь. К этому тонкому потоку присоединились другие, питая его и направляя на Германа, и тот набрал высоту и стремительно влетел в самую сердцевину разбитого солнца. И исчез.
Кровавый свет померк, словно кто-то прикрутил яркость. По толпе пронёсся вдох облегчения. О происходящем напоминали лишь инверсионные следы в небе.
От толпы отделился некто, представляющий собой как бы усовершенствованную версию сервисного служащего. Его лицо напоминало не противогаз, а промышленный респиратор с двумя фильтрами. Кроме того, этот сверхсерый был оснащён мутными металлическими рожками, между которыми бегал ток.
Сервисный служащий пнул канистру и принюхался, после чего сказал:
— Я-то думаю, чего контент-мейкеры вечно жалуются, что стало слишком сложно синтезировать религиозный экстаз. А это какой-то козёл высосал почти всю доступную веру!
— Я не понял, - выкрикнули в толпе, - а где же наш человек? Кто подал сигнал?
Сверхсерый подошёл к прикорнувшему на льду Глебу и пнул его, как до этого канистру. Тот очнулся с жалобным криком.
— Кто-кто. Глебка, больше известный всем нам под кличкой «Мрачный». Вор, мошенник и просто опасная тварь, а ныне – наймит широко известного в узких кругах сутенёра. Он выслал Глебку заграницу, пока его не успели закрыть, и даже добился для него прав администратора. Вот откуда у него сервисная сигналка.
Сервисный служащий ухмыльнулся мужчинам в чёрном, с замотанными шарфами лицами:
— Я ничего не упустил?
— Нам откуда знать, - неестественно, как робот, проскрежетал один из них. – Ты думаешь, перед нами отчитываются?
— В таком случае, чтоб духу вашего рядом с ним не было! Увижу, что пытаетесь его увести – напишу жалобу в Управление К. А хозяину так и передайте, что его зверюшка потеряла последние берега. Этот номер так просто не пройдёт!
— А что он какой-то пришибленный? – спросил кто-то, покосившись на Глеба.
— У него и спроси. Облучился, видать.
— Да объясните же кто-нибудь, где теперь мой брат?! – спросил Серёжа срывающимся на крик голосом. – Что с ним стало?
Но тут толпа расступилась, и из неё вышел Герман. Он по инерции сделал несколько шагов, а затем сел и обхватил колени руками. На губах играла слабая улыбка. Грёз подбежал к нему первым.
— Я оставил реплику там, внутри, - доверительно сообщил ему Герман. – Там стабильно.
— Ты как вообще? – спросил подоспевший Серёжа.
Расширив глаза, Герман глубоко внутри себя переживал откровение.
— Отлично. Знал бы ты, что я видел… - Он очнулся. В глазах забрезжило узнавание. – Я видел тебя, как вижу сейчас. Это было прекрасно.
— Раз уж все в сборе, - перебил их сверхсерый, и бегающее между его рожками электричество опасно покраснело, - то давайте без фокусов, ребятки. Опасно здесь фокусничать, ага?
Герман увидел у него за спиной одетых в чёрное, с замотанными лицами, и во взгляде сверкнула сталь. Поднявшись на ноги, брат быстрым шагом направился к ним – и они, один за другим, начали падать, держась за горло и извиваясь.
Все занервничали, и все начали кричать:
— Парень, да ты что?!
— Спокойно, спокойно!..
— Отошли все от него! – заорал Грёз и ударил молнией в серого, который подкрадывался к Герману со спины, что-то озабоченно бормоча.
Глеб, которого уводили под руки двое сервисных служащих, с плаксивым криком вырвался. Неподвижная тень отделилась от земли и встала на свои ноги. Сергей узнал тварь с пламенными глазницами. И остальные, похоже, тоже её узнали, потому что кинулись врассыпную, а тварь с сатанинским скрежетом бросилась в погоню, на ходу обгладывая пространство.
В дырах, подобных тем, что Серёжа видел в «кармане» у Грёза, сгинули несколько серых целиком и ещё несколько… частями. Одного беднягу перерубило по грудь. Он, конечно, не умер, поскольку всё происходило не по-настоящему, и пытался ползти на руках, с выражением крайнего удивления заливая лёд кровью.
Пользуясь моментом, Герман нырнул в небо, и вскоре подключение прервалось.
31.
Сергей не сразу вспомнил, где находится, и что за темнота вокруг. Во рту стоял привкус крови, в ушах грохотали раскаты смеха, перед глазами растекались красные кляксы.
Потом до сознания достучался ночник. В его слабом свете эйфон выглядел скелетированным большим животным, на останках которого проросли грибы-гнилушки.
— Помогите освободиться, - раздался голос Грёза.
Близнецы в две руки развязали тугие ленты, удерживающие его на месте.
Сергей отстранённо вспомнил, как сам поначалу протестовал против них. «Что, если у нас отсохнут руки?», - сомневался он, а Лера возражала: «За ночь же не отсыхают, когда ты их во сне отлежишь. Но если ты хочешь расцарапать себе морду – смело нарушай технику безопасности, мне-то что!»…
Кстати, где Лера?
В комнате её не было. Сердце пропустило первый удар. И судя по тому, что приставной стол зиял пустым слотом из-под фи-блока – знакомое зрелище! – Леры вообще не было в квартире.
Даже при свете ночника, который, скорее, подчёркивал, чем разгонял сгустившийся за шторами затемнения мрак, Серёжа разглядел, как побледнел Андрей.
В Эйфориуме ещё разворачивалась игрушечная баталия. Грёз смахнул её с экрана и вызвал командную строку.
— Она отключилась в шестнадцать минут первого. А фи-блок отсоединила только через сорок минут. То есть, на нём вся информация о последнем подключении. В том числе, доступ к твоей реплике, Герман. В которую при определённой сноровке может втиснуться любой выворотень.
Грёз поднял на близнецов взгляд, холодный, как далёкие звёзды, какого Сергей давно не видел.
Наверное, Андрей боялся, что могущественная сила, такая желанная им, теперь утечёт сквозь пальцы. Или компромата – что, конечно, было благороднее: боялся не только за себя, но и за близнецов.
Сергей думал только о том, как Лера представляла идеальное самоубийство. И ещё – что она беременна.
— Так что ты сидишь? Найди её, - произнёс он каким-то чужим голосом.
— А что я, по-твоему, собираюсь делать?! Лучше скажите, куда она могла пойти!
— Такого раньше не случалось. Перед отключением Лера всегда перекидывалась, ну, обратно. Один раз только… но там долго рассказывать. В общем, уйти она не успела, вырубилась от снотворного. А когда проснулась, стала как обычно, - сказал Герман и добавил с надеждой: - Может, и сейчас так выйдет? Вере же придётся поспать рано или поздно.
— Да, только вот она успеет сто раз потерять фи-блок. Или подключиться – а Вера не горит желанием снова стать Лерой, забыл?
Серёжины подозрения о том, что Лера решится на самоубийство, переросли в уверенность. От страха у него скрутило живот.
— Времени немного прошло. Она не могла уйти далеко. Общественный транспорт не ходит, - рассуждал Андрей, на ходу натягивая куртку и одновременно набирая Лерин номер. Телефон, конечно, был отключён. – Такси… будем надеяться, что не успела вызвать. И главное – город-то ей незнаком, получается. Я буду ходить и показывать её фотографию, спрашивать. Её точно кто-то видел. Я её найду.
Он ушёл, а они заметались из кухни, где Герман курил одну сигарету за другой, пока не кончилась пачка, в комнату, чтобы посмотреть из окна, не въехала ли во двор знакомая машина.
Лишь под утро близнецы забылись тревожным сном. Даже в нём Сергей видел всё то же самое: ночь. Переполненную пепельницу. Леру, к которой тянул руки – и не дотягивался. Так что когда сон треснул и раскололся от высокого пронзительного звука, Сергей испытал что-то похожее на благодарность.
Звонили в дверь. От мысли о том, что это может быть Лера, остатки сна как рукой сняло.
Это была не Лера, а какие-то мужики, шёпотом объяснил Герман, выглянув в глазок, и замер. Раздался ещё один, обстоятельный звонок, а потом в дверь заколотили так, что близнецы отшатнулись.