– Нет, если вы так настаиваете, если вам так удобнее, пусть я буду кошкой. Тем более, что михрялкой мне уже быть давно надоело. Только я мурлыкать не умею, а это может не понравиться Бабушке. Зато, я ловлю мышей, лучше любой кошки.
Лизавета решила, что пора внести ясность. А то Дедушка никак не хотел поверить, что с ним разговаривает этот маленький зверек, сидящий на кровати.
– Дедушка, миленький, я все тебе объясню. Это не кошка. Это михрялка, такой зверек. Зовут ее Дуся. Она умеет разговаривать. Она очень умная и очень добрая. Когда я сюда пришла, я заболела. У меня была большая температура. А Дуся меня лечила травками и листиками. И я выздоровела. И без Дуси я отсюда никуда не уйду. Вот.
Наконец, Дедушка начал понимать, что происходит, хотя, верил во все это, с трудом. Ну, не бывает говорящих кошек, или как их, там – михрялок! Что-то он слышал про это животное, но что, вспомнить не мог. Ну, да бог с ней. Главное, внучка нашлась!
– Лизавета, ну, что же ты Дедушку не кормишь. Человек, с дороги, устал. Разогрей суп вчерашний. Вы суп будете? – Уже, обращаясь к Дедушке, спросила Дуся. Дедушка, только растерянно, головой кивнул. Лизавета пошла растапливать печь, а Дуся, поправив покрывало, слезла с кровати и тут, Дедушка, наконец, убедился, что это не совсем кошка. Вернее, совсем не кошка.
– Вы нам не поможете? Нам нужно воду из корыта вылить. Лизавете тяжело, а мне, и подавно. – Дедушка вынес корыто на улицу и вылил из него воду. Дуся показала, куда повесить пустое. Когда суп разогрелся, Лизавета разлила его по тарелкам и поставила их на стол. Дуся, на этот раз, села со всеми вместе. Начали есть. Дедушка попробовал, похвалил. Съел все, до последней капельки.
– Очень вкусно. А кто готовил? Неужели, ты, Лизавета, научилась?
– Не, это Дуся. Я вчера еще плохо себя чувствовала. А она меня кормила.
– Вот что, Дуся: мне не важно, кто ты – михрялка, или кошка, или чебурашка. Мне важно, что ты спасла мою любимую внучку. Это не каждый человек сможет, а ты смогла. Спасибо тебе за это и низкий поклон. – Дедушка встал и низко поклонился михрялке. – И я очень тебя прошу пойти жить с нами. Я тебе обещаю, что все мы тебя будем любить, и не будем обижать.
Дуся в тот момент, когда Дедушка к ней обратился, вылизывала языком тарелку, чтобы чистая была. От волнения, она так и выслушала Дедушку с высунутым языком. Она так разволновалась, что забыла спрятать язык и попыталась что-то ответить Дедушке, но у нее вместо слов, получилось «Сю-сю-сю, сю-сю-сю…». Вообще-то, михрялки не умеют смеяться. Но, когда Лизавета с Дедушкой захохотали (так смешно у нее это получилось), что она тоже, сначала неуверенно, а потом, все громче и громче начала смеяться.
После обеда, Дедушка сказал, что пора собираться домой. Он взял в руки свой рюкзак и вдруг, начал растерянно оглядываться, а потом спросил:
– А где мое ружье? Никто не видел? – Лизавета не видела. Поэтому, так сразу, и сказала. А вот Дуся, почему-то, молчала. Дедушка подозрительно на нее посмотрел.
– А ты, Дуся? – И тут, Дуся заохала, заахала, забегала по комнате, натыкаясь на мебель, на углы, на двери. Забегала так быстро, что подняла целое облако пыли.
Пришлось всем выбегать чихать на улицу. Дуся продолжила беспорядочно бегать и перед домом. Дедушка с Лизаветой тогда еще не знали, что она так себя ведет, когда ей бывает очень стыдно. Наконец, Дуся подбежала к Дедушке, обхватила передними лапками его ноги, и начала облизывать его сапоги.
– Дуся! Дуся! Успокойся! Что случилось? – Пытался успокоить михрялку Дедушка. Но, та и не думала успокаиваться.
– Не охотник! Нет! А я!… Разлюбят!!!… Ааааа!… – Вопила она что есть мочи. А в перерывах между воплями, продолжала облизывать сапоги. Дедушка не выдержал, взял Дусю на руки. Стал ее гладить. И она, неожиданно затихла.
– А теперь, спокойно расскажи, где мое ружье?
– Нету. – Почти шепотом, ответила Дуся.
– Как, «нету»? Почему, «нету»? Рассказывай, давай.
– Я, когда тебя увидела, не знала, что ты хороший, что ты наш Дедушка. У тебя ружье
было. Я думала, ты охотник. Я твое ружье в болото. Оно, «буль» и нету. Там глубоко. – Дуся опять завыла и попыталась лизнуть дедушкин глаз. Но он ловко увернулся и опустил несчастную на траву.
– Ну, пойдем, покажешь, где оно «буль». – Дуся послушно пошла к болоту. Лизавета с дедом, за ней. – Я ружье с собой ношу потому, что в лесу много хищных зверей. Должен же я от них защищаться. А охотиться, я не люблю. Мне зверей жалко.
Там, где утонуло ружье, было, действительно, очень глубоко. Дедушка, даже очень длинной палкой, до дна так и не достал. Что ж, придется про ружье забыть. Пора возвращаться. Эх, не работает в лесу телефон. Не сообщить Бабушке и родителям радостную весть, что Лизавета нашлась.