Девочка часто видела кошку возле своего подъезда. Та, свернувшись пушистым клубком, грелась на солнышке и провожала жильцов взглядом. Порой Девочка, встречаясь с кошкой глазами, ощущала какое-то ёканье в груди… У неё никогда не было животных: сначала Мама не разрешала, а потом стало как-то всё равно.
Потом кто-то из жильцов подъезда поставил у крыльца пластиковую мисочку, в которую для кошки время от времени подбрасывали угощение, а вскоре рядом с посудиной появилась картонка — отрезанное от коробки дно с небольшими бортиками. В нём кошка иногда устраивалась полежать, проявляя свойственную её роду приязнь к коробкам.
Девочка про себя назвала кошку Матрёшкой. Почему? Увидев однажды сидящий пушистый силуэт со спины, она поразилась сходству его очертаний с одноимённой деревянной фигуркой.
Однажды Матрёшка показалась во дворе с тремя милыми, смешными, подвижными и неугомонными котятами. Уродились они в маму: такие же мохнатенькие, а окрас у них получился из разных комбинаций коричневого и белого — как у Матрёшки, только расположены пятна были у каждого по-своему. Котяток жильцы вскоре разобрали — конечно, из-за невозможной, просто зашкаливающей милоты этих вертлявых пушистиков. А вот Матрёшка никому не давалась, так и оставалась гуляющей сама по себе.
Потом во дворе появился Дымок — желтоглазый кот серого окраса без полос, похожий на «британца». Вместе их с Матрёшкой Девочка не видела, но почему-то ей думалось, что это её кавалер. Если Матрёшка была нелюдимой и угрюмоватой, то Дымок оказался хитрюгой и подхалимом: бросался в ноги, громко мурлыча, тёрся и ластился — самое неприступное сердце дрогнуло бы. Ну как не угостить такого ласкового котика вкусненьким? Вот и перепадало Дымку съестного гораздо чаще, чем гордой Матрёшке. Эта мохнатая леди была ещё и привередливой в еде, брала далеко не всё, чем с ней делились жильцы. А вот Дымок трескал, как в последний раз, да ещё и добавки просил. И за разборчивой Матрёшкой доедал.
Однажды Девочка решила приготовить карасей в сметане; поднявшись на крыльцо и уже собираясь открыть дверь подъезда, она услышала снизу «муррр» и почувствовала ногой кого-то пушистого. Серая желтоглазая мордаха Дымка заглядывала с надеждой снизу вверх: чуял хитрый проглот рыбку в пакете у Девочки, вот и тёрся — и головой, и боками.
— Ну, что ты трёшься, маленький? — умилилась Девочка, присев.
Дымок давал себя гладить и сам льнул к ладони, тягуче обвивался вокруг Девочки, задрав хвост трубой.
— А ты, обжорка, — засмеялась Девочка, растаяв от кошачьей ласки. — Ах ты, попрошайка…
Расщедрившись, она достала из пакета маленького карасика и положила в мисочку. Кот с урчанием накинулся на угощение. Слопал он рыбку вместе с чешуёй и не подавился.
А однажды в воскресенье, снова отправляясь в магазин, Девочка услышала «мяу». Это оказалась Матрёшка — с её пронзительной зеленью глаз. И снова ёкнуло в груди…
— Ты подожди, я сейчас за продуктами схожу. Куплю тебе что-нибудь, — пообещала Девочка.
Она направилась в сторону магазина, а Матрёшка, нахохлившись пушистым шаром, ждала.
Когда Девочка возвращалась, кошка уже сидела около мисочки. Стоило Девочке присесть на корточки и зашуршать пакетом, как Матрёшка принялась обвиваться и тереться — в точности как Дымок. Это было удивительно — при её-то неласковом нраве! Эта гордая принцесса никогда ничего не выпрашивала, не ластилась, а угощение принимала так, будто делала жильцам одолжение… И вдруг — такая перемена! Может, у Дымка научилась? «Сообразила, что если ласкаться, то больше дадут», — с усмешкой подумала Девочка, отщипнув кусок охлаждённого куриного филе и положив в кошачью посудину. Матрёшка облизнулась, но приниматься за еду не спешила — ждала, когда Девочка уйдёт. Что ж, каждый имеет право на свои причуды.
Дымок вскоре обрёл свой дом: его взяла к себе пенсионерка тётя Люда с первого этажа, покорённая обходительностью этого серого мордастого джентльмена. А вот Матрёшка куда-то запропастилась.
Её не было уже очень долго. В круговерти забот Девочка нет-нет да и вспоминала об этой кошке; картонка-лежанка давно размокла и была выброшена кем-то, мисочка пропала, но Девочка, выходя по утрам из дома на работу, всё ждала… Даже пакетик с кормом иногда клала в сумку на всякий случай: а вдруг вернётся? Нет, не появлялась Матрёшка. Что поделать, кошачий век недолог, а у бездомных — ещё короче. Всякое могло случиться, жизнь есть жизнь. Но о плохом думать Девочке не хотелось. Надежда теплилась.
Осенний дождь барабанил по куполу зонтика. Под козырьком крыльца усталая после рабочего дня Девочка свернула его и замешкалась, шаря в сумочке в поисках завалившихся на дно ключей… И вдруг — тоненькое «мяу».