Но священник, отсидевший в тюрьме, много думал об этом — несмотря на то, что знал: человеческое сознание всегда спасёт человека от ответа; и он верил в одну чистую веру, какой некоторое время жил маленький мальчик Фрэнсис Крейг — и верил, что будет так: Отравленный — предстанет перед богом Отравленным; Потерянный в пустыне — предстанет перед богом Потерянным в пустыне; Сгоревший — предстанет перед богом Сгоревшим; Казнённый — предстанет перед богом Казненным, ибо всё гораздо проще и гораздо хуже, чем кажется людям.
Священник жил в Лондоне полтора года и снимал комнату в гостинице «Корона».
Днём он гулял, закутав нижнюю часть лица пёстрым шарфом, хотя для осени стояла неплохая погода. Обычно он шёл в Вестминстерское аббатство, сидел там часа два, потом выходил на площадь.
Старухи там обычно продавали сирень, люди покупали её, несли в церковь, оставляли и уходили, причётчик выбрасывал сирень на улицу, старухи подбирали и снова продавали.
Всё это было, как скитания воды из океана в океан.
На площади к священнику подошла женщина.
— Да ведь это наш бывший приходской священник, — вскрикнула она. — Сволочь, которая продавала церковные должности с тремя такими же сволочами!
На её крик стали оборачиваться проходившие люди, некоторые подошли поближе и сразу же подключились к обсуждению.
— А-а-а, верно…
— А ведь всё еще живой, мерзавец!
— …сволочи живут дольше всех…
— …скотина исповедовала мою мать, — заорал в дым пьяный мясник. — Теперь она всю смерть проживет в аду…
— Узнаете своего старого подопечного, господин судья?
— Я давно не судья…
Худая, как стебель злака, городская куртизанка с ярко накрашенными губами — память о веселой молодости — заявила, что знает его, как своего нечестивого любовника.
Оборванец с черной бородой и белоснежными седыми бакенбардами, выкрикнувший, что священник так и не сделал никому доброго дела — я и просил его только о том, чтобы похлопотал за меня перед господом богом за лучший уголок неба…
Обвинение меняло святой и мученический образ священника на похабника и безбожного враля.
Крейг нашел священника в Вестминстерском аббатстве. Он сидел на скамье, сгорбленный и безучастный ко всему.
Под высоким куполом аббатства висело прозрачное ожерелье звуков: Перселл исполнял прелюдию к четвертой сюите.
Крейг сел на соседнюю скамью позади священника. На него никто не обратил внимания. Лица людей были скованы смирением. В церкви со смиренным выражением лица молятся и проклинают.
Священник не шевелился. Он сидел, опустив голову, глядя на руки, в позе женщины, которая вяжет корзины. После тюрьмы он почти всегда сидел так.
От хозяина гостиницы, где священник снимал комнату, Крейг знал, что он по-прежнему зарабатывает деньги, рисуя вывески для городских лавок и кабаков; аккуратно платит по счетам; часто ходит в церковь; не пьет; ничем не интересуется и закрывает за собой дверь в комнату так, словно заколачивает крышку собственного гроба.
Прелюдия оборвалась неожиданно и резко, точно разбили хрустальную вазу. Перселл заиграл быструю кантату.
Священник встал, тихо извиняясь, выбрался в проход и пошёл к выходу. Крейг последовал за ним. Священник оглянулся. Некоторое время он смотрел на Крейга, с трудом улыбаясь.
— A-а. Ты вернулся, — сказал он.
— Да.
Священник кивнул.
— Я хотел бы поставить свечу пречистой деве.
Потом они вышли из аббатства. У парапета сидел нищий. Щурился на солнце и притворялся слепым придурком, а когда дети строили ему рожи, он забывал про слепоту и метко бросал в них камни.
Священник двигался очень медленно. Они шли между домами по серому коридору лондонских улиц.
Крейг сказал священнику, что через месяц отплывает к берегам Западной Африки. Сказал, что ему присвоено звание капитана первого ранга и что теперь чем выше воинское звание, тем больше шансов угодить на виселицу. На вопрос, зачем они плывут в Африку, Крейг ответил, что адмиралу Джонсу, который был знаменит не только своей аллергией к женским ночным рубашкам, но и ненормальными мыслями с похмелья, пришло в голову повторить экспедицию Хоукинса и Дрейка, иными словами, устроить охоту на негров в Эфиопии или в Гвинее, а затем выгодно продать их в Америке. Джонс поделился своими планами с министром, а министр получил согласие короля на финансирование экспедиции. Адмирал Джонс отдал под начало Крейга четыре корабля и приказал, как можно быстрее снарядить экспедицию.