В такси он понял, что разговор будет только про Павлика. "Нет, он замечательный, наш Павлик", - перебивал Игорь сам себя, рассматривал соседку, поворачивающуюся к нему и спрашивающую что-то. "Слишком много про Павлика", - думал он. Хотелось протянуть руку и коснуться завитка волос, который в полусумраке казался немного ретро. "Придёт же такое в голову, когда ты любил ретро". Машинально отвечал на Ирины вопросы. Нет, не знаю, какая у него температура, не подумал измерить, сразу к тебе, ты знаешь, с чего начать. Не лежит, а сидит.
- Ну, хорошо, хоть сидит, - говорила Ира, выходя из такси.
В боксе было темно.
- Как душно. Приточка-вытяжка работает? - быстро спросила Ирина.
Игорь включил ночное освещение. Павлик спал и проснулся. Издал какой-то невнятный звук.
- Ужин почти не тронут. Пол банана даже целы, как ты тут, хороший мой? - Ирина вошла в клетку и взяла Павлика на руки. Шимпанзе погладил её по щеке, поворачивая к себе, сказал очень серьёзное:
- У.
- Ну что ты, я уже здесь, - сказала Ира, взяв его за руку-лапу, пожав легонько. - Думаю, просто отравление СО, посмотри вентиляцию. Надо или гулять регулярно, или чтобы приточка работала.
Она говорила за спиной, Павлик вторил ей своё "у", а Игорь пощёлкал переключателями. Приточка не работала, и тянуло гарью. Сколько она уже не функционирует? Но две недели назад Павлик был шустрее, про возраст его вспоминать не тянуло точно.
- Значит, будем гулять, - сказал Игорь, забирая шимпанзе у Ирины, - под Луной.
Куртку Павлику нашли на вахте. В аллее возле НИИ было пустынно. Павлик шёл некоторое время сам, шуршал по прелым листьям обшлагами куртки. Потом попросился на руки - лапы замёрзли, он их смешно поджимал и стоял как гусь, на одной лапе.
Игорь подхватил на руки пострадавшего, можно сказать, по его вине, младшего научного сотрудника, да его и нести не надо было, Павлик сам держался отлично, обхватил лапами "как баобаб какой-нибудь", - думал, шагая, Игорь.
Ира иногда спрашивала что-нибудь, иногда брала за руку-лапу Павлика, когда он принимался искать её в темноте своими длинными руками, находил и гладил по голове, спутывая волосы, превращая в "воронье гнездо" по словам Иры. Иногда она считала его пульс, подсвечивая себе телефоном. Игорь тогда говорил:
- А носильщику? Предлагаю посчитать пульс носильщику.
Ира смеялась, и пульс его считать отказывалась.
А Игорь говорил-говорил. О том, как искал работу, как однажды позвонила Нина Петровна ему домой и сказала: "Я понимаю, что вы больше здесь не работаете, но с Павликом-то что делать, я даже не знаю, чем кормить его? Борщ ему можно? Я его борщом кормлю. Ведь почти год уже, одними бананами и печеньками кормить - где же мне с моей пенсией. Заберите вы его, Игорь".
- Я тогда, помню, совсем на мели был, в фирме, куда устроился, платили плохо, забирать точно к себе никого не хотел, но пообещал, что зайду как-нибудь. И забыл. Вспомнил уже через неделю. Тогда как раз деньги появились. Подумал, что надо бы сходить всё-таки. А что взять поесть для шимпанзе, я не знал! Помню, метался по супермаркету, гордый как тот буревестник, что иду спасать Павлика. В итоге накупил детских каш и пюре мясных, Нине Петровне конфет. И пошёл... Н-да, так она меня и нашла. А потом я - тебя с помощью всё той же Нины Петровны нашёл. Удивительное дело, ведь ты давно не работаешь, и я, а телефоны хранятся, - развёл руками он.
- Ну да, с одной стороны, телефоны скапливаются, - сказала Ира. Было темно. Пока она молчала, слышалось лишь шуршание листьев рядом в тумане. - С другой стороны, у Нины Петровны всегда обнаруживались самые редкие номера. Такой человек, заботливый. Вдруг кому-нибудь пригодится...
Сейчас они шли под фонарём, и видно было, что она замёрзла, подняла воротник своего светлого - орехового, подумал Волошин, ему оно казалось почему-то именно ореховым, - пальто и держала его рукой. Плыл то ли туман осенний, то ли дым от костров. Павлик вздумал класть голову на плечо Волошину.
- Может, он уже кислородом отравился? - сказал Игорь. Гулять, по-честности, надоело, мечталось о кофе и глупом таком разговоре не о Павлике. - Сужу по себе, съел бы слона. Предлагаю Павлика в койку, ну или в бокс, а самим в кафе, здесь есть недалеко, а можно ко мне, тоже недалеко, но у меня пустой холодильник.
"Но это ерунда по сравнению с беспорядком, тоже мне, приглашаешь в гости", - усмехнулся и покосился на Иру Волошин "вдруг согласится".
- Ещё немного, - ответила Ира, слышно было, что улыбается, но не видно, опять не было фонаря. - Я заметила время, хотя бы полтора часа погулять.
"Надо же, заметила время, - подумал Игорь, - потом в журнал запишет. Журнала-то давно нет, ну так в записную книжечку черкнёт. Ну Ирка всегда была немного зануда. И отличница, это к бабке не ходи".
А она подумала, что Волошин всегда был немного болтун и пофигист. Конечно, сложно быть немного болтуном. Но иногда так случалось, что Волошин пропадал в своей лаборатории неделями, и тогда его не было слышно тоже неделями.
Они некоторое время шли молча. Шорох листьев. Туман. И Павлик, протягивающий руки-лапы к ветвям деревьев.
Волошин вспомнил, что впопыхах, после сегодняшнего странного неудавшегося чаепития, был приглашён мамой Иры на чай. Вытяжку он сегодня уже не сделает, вообще неизвестно, когда он её сделает, на руках серьёзный проект, клиент торопил, и торопил уже с неприятными намёками. Но придётся и завтра гулять с Павликом. Вообще, по-хорошему, надо забирать его оттуда...