Старики остановились. Она с ними говорит или сказку свою продолжает, и не поймёшь.
- И тогда девочка постучалась в чужой дом в надежде, что её обогреют.
- Так и говорю, оставайтесь! - вернула себе командирский голос тётя Маша и даже ногой для пущей важности притопнула.
Только девица будто не слышала. Она коснулась дверного косяка - тук-тук.
- Да только кулачок у Анны был таким маленьким, что стука его никто не услышал. А если и услышал, то подумал, что это ночной зимний ветер стучит оконной рамой. А где-то по соседним улицам ходил городовой с фонарём и не знал, что в городе потерялась маленькая девочка.
Городовой-то тут при чём? Неужто и правда воровка она? Только девица на пол опустилась и стала рыться в кармане, бубня под нос:
- Что же мне делать? Как же холодно. У меня же остались непроданные спички...
Достала спички, чиркнула и огоньком сумрак крохотной прихожей осветила.
- Буду жечь их по одной и освещать огоньком дорогу.
- Спички не жги тут, - выступил вперёд дядя Вася, но девица, будто не слыша его, потушила одну и зажгла следующую, лепеча:
- Только спички давали совсем мало света и быстро сгорали, обжигая маленькие пальчики. И вот Анна решила постучать в последний дом, хотя его окна тоже были темны. Никто не ответил. Она присела на порог и зажгла последнюю спичку, стараясь не заплакать, чтобы раньше времени не погасить огонёк слезами. И вдруг увидела в конце улицы свет от фонаря...
Девица подскочила и свет в прихожей зажгла.
- Это был городовой. Анна испугалась, что городовой подумает, будто она решила поджечь чужой дом. Она задула свою последнюю спичку и прижалась к двери, чтобы городовой, проходя мимо, не заметил её.
И правда прижалась к стене. С лестницы донёсся шум. Дядя Вася, широко ступая, подошёл к двери и нагнулся к глазку: пусто. На другом этаже шумели.
- Городовой не прошёл мимо, - продолжала за спиной девица. - Он направился к дому, подле которого пряталась напуганная Анна.
- Нет там никого, чего испугалась? - обернулся дядя Вася и руки в бока упёр.
- Господин городовой, я честно-честно ничего дурного не делала, - залепетала девица, прижимая к груди свёрнутую варежку. - Я заблудилась в темноте и теперь мне холодно и страшно.
- Чего ты боишься, Аня? - подступила к девице тётя Маша.
- То что меня не пустят в дом и не обогреют. Но городовой добрый. Это был его дом. Он пустил, обогрел и домой проводил.
- Адрес назови свой, Аня. Адрес помнишь? - уже совсем ласково, как с душевнобольными принято, начала тётя Маша.
- Нет у меня дома, - пожала плечами девица и поманила собачку. Та к ней подбежала, на руки прыгнула. - А собачку возьму.
- Куда возьмёшь-то, хоть скажи! - уже всполошился дядя Вася и потянулся к вешалке за пальто.
Сказочница продолжала сидеть напротив входной двери с собачкой в руках. Губы говорили сами по себе, пока руки теребили свалявшуюся шерсть.
- Когда утром горожане узнали, что в их городе чуть не замёрзла девочка, они решили, что теперь возле каждого дома ночью будет гореть фонарь, чтобы указать дорогу заблудившемуся и пригласить уставшего путника к очагу. Фонарик у дверей - это наше горящее сердце, способное согреть даже в самую лютую стужу.
- Как тебе помочь, Анечка? - склонилась над гостьей тётя Маша, но та молчала, сжавшись в уголке.
Тогда она на дядю Васю глянула - мол, помоги!
- Пусть до утра остаётся! - решил за всех дядя Вася, но пальто принялся застёгивать. - А я домой пойду. Засиделся уже.
И тут тётя Маша заметила дырку на рукаве. То ли моль съела, то ли годы взяли своё.
- А-ну снимай. Заштопаю, - скомандовала дворничиха.
- И не подумаю, - заартачился дворник.
- Снимай, кому говорю!
- Да как же я без пальто пойду?! - начал сдавать позиции дед.
- А я тебе быстро зашью. А то ты так до следующего года с дырой проходишь!
Аня в уголочке заулыбалась. Рада, что оставляют, небось. Или потешается? Тогда тётя Маша на неё по-взрослому глянула - мала, мол, о стариковских делах судить.
- А вы куда ж, дядя Вася, на ночь глядя? - подала голос Аня. - Вот вы до утра и оставайтесь. Дивана-то два!
- Так и вас уже две тут.
- А я вот пойду. Мне в другую сказку пора, - и подскочила, как ужаленная.
Тётя Маша головой закачала:
- Тебе уж точно нечего ночью шастать по дворам с пьяными. Они у нас вовсе не сказочные в новогоднюю ночь.
- А я не одна. С псом я. Он меня защитит! - и в холодный нос смущённую дворнягу чмокнула.
- Никуда не пойдёшь, сказочница! - решила тётя Маша и бочком к двери продвинулась. Теперь только если приступом возьмёт, бедовая. - И сама сказала, не ждут тебя, - запнулась на секунду, чтобы лишний раз не уколоть в больное место несчастную, - в другой сказке-то... До утра сказка твоя подождёт.