Гости, слава богу, были точны. Почти все. Герр папа Отто, фрау мама Эмма, дядя Франц с женой Клаудией, брат Эрих с Пришиллой (имя такое, но ко всему можно привыкнуть!), сестра Мия с Алексом. И наши: Ваня с Таней, Оля одна. Казахи: братья Марат и Миртай. Их обоих с жёнами - казахстанскими немками Наташей и тоже Наташей - усадили за русский стол. Не было только Женьки. Опаздывал, как всегда, дятел.
Сервус! - Сервус! Грюсс готт! - Грюсс готт! Привет! - Привет!
Взаимные приветствия, пожимание рук, поцелуи. Толкотня в прихожей. Дамы надевают туфли, джентльмены - тапочки. Это русские. Немцы сразу проходят к столу, не переобуваясь. Вручение подарков имениннице. Шахматы, набор бутылочек со спиртным, подставки под пивные кружки, большой чугунный олень... Вот олени!
Пришилла, тонюсенькая улыбчивая итальяночка, щебечет:
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолёт на Сицилию.
Здоровенный белобрысый Эрих - единственный сын папы Отто и мамы Эммы. Сразу видно - сделан с любовью. И где он здесь откопал эту Пришиллу? Такую носатую.
Занимаем места за столами. Русские слева, немецкие справа. Я с Анке посередине. Сидим, как арбитры. Проверяем, всем ли налито. Всем. Предлагаю поднять бокалы за здоровье именинницы. Все берут в руки рюмки с водкой. Папа Отто с подозрением нюхает свою. Чтобы развеять его сомнения, я говорю:
- Это русская водка. Очень хорошая.
- О, да! - с энтузиазмом соглашается со мной папа Отто, но ставит рюмку обратно. Вся немецкая сторона следует его примеру. Русская половина праздника, поддержанная казахскими союзниками, дружно опрокидывает. И закусывает.
- Нет-нет! - настаиваю я. - Водку надо пить, а не нюхать!
Делать нечего. Немцы нас догоняют. И запивают пивом. Без закуски.
- Не дави на них, - бормочет мне на ухо Анке. Она тоже выпила рюмашку и потеряла основную часть своей уравновешенности. Ваня уже налил нам снова.
- Между первой и второй промежутка вообще нет! - оглашает он народную мудрость. Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
- Берите пельмени, пока горячие, - играю я роль гостеприимного хозяина. Пока я играю роль, Ваня наливает по третьей.
- Скажите, Вадим, пельмени - это пиронг? - спрашивает меня мама Эмма. Томно. В нос.
- Нет, мадам. Пироги жарят, а пельмени варят, - враз исчерпываю я свои кулинарные познания. К счастью, мама Эмма роняет рюмку под стол. Ей не до меня.
Третья рюмка за любовь! Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
В дверь звонят. Наташки визжат и бегут открывать. Женька! Сразу видно, что русак - весь рот золотой. Спутал время. Сказочный балбес.
Опоздавшему наливаем штрафную. Тратим несколько минут на объяснение немцам сути происходящего. Достучались. Немцы тоже хотят быть оштрафованными. К ним и к Женьке присоединяются все. У нас дискриминации нет!
Русские пьют и закусывают. Немцы пьют и запивают пивом.
- А почему никто не танцует? - удивляется Женька. Логично. Марат включает музыку. Громогласно. «Бурановские бабушки». Я приглашаю Анке. Женька Олю. Ещё кое-кто из молодежи встаёт с места.
Танцуя, я наблюдаю, как носатая Пришилла беседует с салатницей полной оливье.
- Мы с Эрихом не надолго. У нас в пять самолет на Сицилию, - доверительно сообщает Пришилла салатнице, ждёт и, не дождавшись от посуды ответа, пронзительно хихикает.
Только сели, с немецкого боку ко мне придвигается Франц. Дядя Анке. С разговором. Несмотря на выпитое, он выглядит как обычно. Как перележавший в могиле зомби. Костюм тряпкой болтается на тощем теле. Морщинистый лик. Остатки длинных седых волос на траченной голове.
- Отгадайте, Вадим, сколько мне лет? - дядя Франц глядит хитро. С усмешечкой. Загадал загадку. Как Кощей Бессмертный. Где-то подвох. А ладно, была не была!
- Вам шестьдесят лет!
- Нет!
Упс!
- Вам семьдесят лет?
- Нет!
Упс! Упс!
- Тогда вам... восемьдесят лет!
- Да нет же!
Упс! Упс! Упс!
Толстая Клаудия выдаёт тайну зомби:
- Ему всего пятьдесят четыре!
Вау!
- А вот за это нужно выпить! - Ваня не упускает момента. Сам-то он не пьёт ни капли. Закодировали на три года по просьбе его жены Тани. Два года уже прошли. Скоро на свободу. А пока на разливе. Травит других.
- Скажите, Вадим, пельмени - это пиронг? - снова спрашивает меня мама Эмма. Она забыла, что уже спрашивала. Я открываю рот, чтобы вежливо ответить этой старой кошёлке, но она шлёпает себе на платье ложку оливье. Клякс! И ей опять не до меня!
«Бурановских бабушек» сменяет «Модерн Токинг». Музыка нежной юности. Папы Отто и мамы Эммы. Выпитая водка не может удержать их на стульях. Водка же не клей! Старики начинают выделывать грациозные па. Конечно, это им одним кажется, что грациозные.