Копия Мужа Милы. Сашку можно попросить. Он посмотрит.
Муж Милы. Спасибо, уже попросили.
Копия Мужа Милы. А что?
Муж Милы. Ничего.
Копия Мужа Милы. Что-то случилось?
Муж Милы. Ничего не случилось. Мне надоело об этом говорить.
Копия Милы. Говори уже, если начал.
Муж Милы. Сашка залил соседей снизу.
Копия Милы. Как????
Муж Милы. Сто раз уже рассказывал, надоело.
Копия Милы. Как он умудрился?
Муж Милы. Вот так.
Копия Милы. Как ты со мной разговариваешь?
Муж Милы. Как хочу, так и разговариваю.
Копия Мужа Милы. Не обижай ее, пожалуйста.
Муж Милы. Сама нарывается.
Копия Милы. Зачем я за тебя вышла!?
Копия Мужа Милы. Я люблю тебя.
Копия Милы. Гондон.
Муж Милы. Понимаешь, что тебя ждет?
Копия Мужа Милы. Ты ее провоцируешь.
Копия Милы. Мила мемориз оставила. «Напомнить Владу, чтобы обновил свою копию.»
Муж Милы. Я помню.
Копия Милы. Почему тогда не обновляешь?
Копия Мужа Милы. Зачем меня обновлять? Это же я!
Муж Милы. Обидно, что с вами выпить нельзя.
Копия Мужа Милы. Очень хочу выпить.
Муж Милы. Не до конца продумано.
Копия Милы. Продумано прекрасно.
Третий день без МилыМуж Милы. Привет.
Саша. Прости, что без звонка.
Муж Милы. Налить что-нибудь?
Саша. Я на секунду — очень спешу. Мила еще не приехала?
Муж Милы. Нет пока.
Саша. Все нормально там?
Муж Милы. Ну, так… Относительно. Врач помог, которого ты нам дал. Очень помог.
Саша. Он — ты что… Он такие вещи делает. Нет, я не могу, я за рулем. Я к тебе с просьбой.
Муж Милы. Давай.
Саша. У меня тяжелая ситуация. Надо поговорить с человеком. Объяснить, что он не прав. Один я как-то не решаюсь. Ты можешь завтра?
Муж Милы. У меня в четыре встреча на студии.
Саша. Очень хорошо. Давай тогда раньше встретимся. В час на Белорусской.
Муж Милы. Это долго?
Саша. Быстро.
Муж Милы. Просто, чтобы не долго.
Саша. Это быстро. Прости, мне не к кому обратиться… Хорошо?
Муж Милы. Хорошо.
Саша. Влад, ты… Ты очень меня выручаешь.
Муж Милы. Иди, иди.
Муж Милы закрывает за другом дверь.
Муж Милы. Как он мог, объясни?
Копия Мужа Милы. Если ему не к кому больше обратиться?
Муж Милы. На улице много людей. Я последний, к кому можно с такой просьбой обращаться.
Копия Мужа Милы. Ты друг все-таки.
Муж Милы. Ну и что? Если я его друг — он должен меня знать, знать, что я трус. Он беречь меня должен. Он же видел, что я веду себя в подобных ситуациях позорно, что избегаю драк, что не помогаю тем, кто лежит на снегу… Сашка сука. Как он может мною так распоряжаться? Это же рабство. Зачем тогда все?
Копия Милы. Что «все»?
Муж Милы. Зачем тогда я стал маргиналом? Почему я не капиталист, не ресторатор?
Копия Мужа Милы. Чтобы стихи лучше были.
Муж Милы. В жопу стихи. Давно уже не пишу…
Копия Мужа Милы. Если ты стихи не пишешь, все равно ты что-то пишешь. Я не могу не писать.
Муж Милы. Я — могу.
Копия Мужа Милы. Я — не могу.
Муж Милы. Я — прекрасно могу не писать. А пишу говно, чтобы не иметь ничего общего с тем, как это все устроено, как этот мир устроен. Чтобы бизнес не беречь, чтобы не пить с чиновниками, чтобы на меня нельзя было надавить, чтобы я рож бандитских не видел, чтобы мне друзья из багажников по мобильным не дозванивались. Чтобы в баню не ходить, в конце-концов. Не быть рабом бани, да. Не убивать и не быть убитым.
Копия Мужа Милы. Прожить мимо…
Муж Милы. Прожить мимо, да. Думаешь, я не мечтал руководить людьми? Думаешь, мне не хочется проводить совещания, сотрудниц нанимать и увольнять? Ты считаешь, что я полный слизень, что я не понимаю корпоративных радостей? Понимаю, прекрасно. Но эти все радости оплачены таким самоебством, что нет у меня больше к ним уважения. Никого не уважаю из сильных, никого… Да всех кто на работу ходят — никого не уважаю. Я хотел мимо — у меня получилось мимо, но я не предал себя… Предал, конечно. Это я заврался, что не предал. Любую серию мою прочти — видно, как я себя предал. Но это ладно, это я красоту в себе предал. А саму жизнь? Я не хочу предавать сам факт моего вялого, но существования. Я до сих пор поражен, что вот — сгибается и разгибается все, глаза видят, нос дышит… Это потрясающе, я этим горжусь и наслаждаюсь. Объясни, стоило отсиживаться эти годы в арт-жопе, чтобы сейчас, когда, наконец, бандитизм стал на государственные рельсы, идти с каким-то хреном говорить? Черт знает о чем!
Копия Мужа Милы. Он не сказал?
Муж Милы. Не сказал… Я чувствую, это что-то ужасное. Я просто уверен — это или диаспора какая-нибудь… Или менты, или наркоманы какие-то… Как он умеет находить себе приключения?