— Ты позвала меня сюда полюбоваться видами? — повернулся ко мне крылатый, поняв, что разговор я продолжать не собираюсь.
А я тем временем готовила себя к предстоящей беседе. Кое-что вспомнила, кое-что представила, и вот уже эмоциональный фон готов.
— Скажи, Асандер, что ты видишь? — не отводя своих очей от горизонта, спросила я.
— Ничего я не вижу, — буркнул он не уверенно.
Кажется, он дезориентирован моим вопросом. Правильно. Я же не глупая понимаю, откуда травмы, и моральное состояние дарконыша тоже понимаю. И то, что он напряжен в общении со мной мне сейчас даже на руку.
— Я тоже ничего не вижу. Одна пустота, — наклоняю голову на бок и перевожу задумчивый взгляд на высшего. — Я, как и эта проклятая земля, так же пуста внутри. И это с нами сделали твои сородичи.
А вид отсюда действительно открывается тот еще. Тяжелые свинцовые тучи нависли над мертвой сожженной землей, чернота и серость. До горизонта. И чем больше смотришь, на сей унылый пейзаж, тем больше ощущается близкое дыхание смерти, и невольно закрадывается желание прекратить эту пытку, но уже навсегда.
Ас заметно побледнел. Пошла реакция. На самом деле, мне было плевать на эту землю, и на свое прошлое мне тоже плевать, за десять лет сознательной жизни я поняла простую истину. Важно лишь настоящее. И частично будущее. Прошлое делает нас такими, какие мы есть сейчас, но прошлое, которого ты не помнишь, просто не существовало. Так я решила для себя. Но этого дракону знать не стоит. Пусть думает, что я действительно испытываю сильные чувства, хоть их и в помине нет, он просто не поймет, что можно жить вообще без эмоций. Так уж устроены драконы, он сам мне говорил. А я пять лет жила без этих самых эмоций.
— К чему ты ведешь? — хрипло спросил он, не выдержав моего пустого взгляда, отвернулся.
— Расскажи мне. Расскажи все что знаешь. Меня убивает неизвестность, и в этом я ни капли не солгала, — судорожно шмыгаю носом и пытаюсь вспомнить, какого это плакать? Вот упырь, я ж ни разу еще не рыдала. Как-то не было необходимости, даже когда пытали, мне и в голову не приходило плакать.
— Я уже говорил, что не могу, — вздохнул он.
— На тебе стоит ограничительная печать? — чуть не сорвалась на деловой тон.
— Нет, но… — он вновь умолк.
Тяжело вздыхаю и одним плавным движением переношу свою тушку на широкую преграду. Теперь я сидела своей пятой точкой на камнях, что для женского организма ни есть хорошо, и болтала ногами в пустоту. Если спрыгну — лететь буду дооолго. А внизу именно у этой части замка огромные каменные валуны. Место для беседы я выбирала тщательно.
На краю сознания чувствую волнение метоморфа.
— Ас, я говорила, что неизвестность меня убивает? Может тебе стоит посмотреть, как именно она это делает? — одарила я его своей фирменной улыбочкой умалишенной.
— Слезь оттуда немедленно, — рыкнул он. Мдя… похоже его учителя пропустили столь важный предмет как психология неуравновешенных представителей разных рас, склонных к самоуничтожению. Или он добровольно лекции прогуливал? А у драконов этот курс вообще преподают?
— Ты этого не сделаешь, — шипит он.
Кто ж так спасает-то? Еле увернулась от тянущейся в мою сторону загребущей лапки дракона, он этой самой лапкой меня чуть в пропасть не скинул. Так захотелось ему высказать все, что о нем думаю, но сдержалась и послала в него лишь заклятие молнии. Сейчас главное не заржать в голос, очень уж у него весело волосы торчат. Эти громоотводы, пожалуй, еще пару разрядов притянуть смогут.
Усиливаю внутренние щиты, не дающие Ташу пробраться в мое сознание. Силен зверь.
— Скажи дракон, а если я сейчас спрыгну, ты успеешь принять вторую ипостась и поймать меня в полете? — подвигаюсь к краю еще ближе, просто место по теплее ищу, камень-то теплом дневного светила обделен.
— На мне запрет на обращение, — напряженно отвечает он.
— Ксадар поставил? — невинно улыбаюсь я, и встаю на ноги, планы планами, но уж очень камень холодный. Встала на ноги и только сейчас заметила, что на такой высоте ветер сильнее. Он трепал мои волосы и пытался подтолкнуть мен к пропасти. Весельчак. Может и с ним поиграть? — А почему?
— Он не объяснил, — бледнея еще сильнее, сообщил высший.
— А когда руки тебе ломал, тоже не поведал за что? — тут ветер усилился, и я чуть пошатнулась, что вызвало у дракона нервный тик.
— На этот раз по рунам растолковал. Сказал, что я прикоснулся к чужому, — рыкнул Ас.
— А как он догадался? — искренне удивилась я, слегка наклонившись вперед, вгляделась в глаза золотоволосому.
— На тебе остался мой запах, — кажется, он смутился. — У нас нюх лучше, чем у оборотней раз в десять.
Во попала.
— А я думала, его клеймо предупредило, — задумчиво накручиваю на палец локон.
— Это не клеймо, — возмутился Ас.
— Да? Я уже столько раз слышала, что это не клеймо, столько раз ты повторял, что это лишь метка. Но ни разу не объяснил его значения. А я уже говорила тебе, что неизвестность со мной делает, — и грустно вздохнув, заношу ногу над пустотой.
Мысленно порадовалась тому, что заперла метаморфа. Потом вспомнила, куда догадалась его пристроить, и еле сдержала отчаянный стон.
— Я не знаю, как это объяснить на вашем языке! — кричит он. — Нет у вас таких определений.
— А ты постарайся, ты же у нас умный, — опускаю конечность на место.
— Это знак вашей… связи. Твоей и его. Как знак принадлежности… только… равный, — затараторил он. И чего он там несет? Слова вроде знакомые, и даже их значение знаю, но вот в общий смысл они не складываются.
— Ничего не поняла. Что это значит? — помотала я седой гривой.
— Это значит, что он выбрал и принял тебя навсегда, — он говорил это не охотно, выдавливая из себя каждое слово.
Что-то екнуло в груди от этих слов. Мозг категорически отказался понимать сказанное, хотя подсознание уже нашептывало догадки, одна страшнее другой.
— Ладно, перейдем к насущным проблемам. Что со мной сделают, когда мы прибудем на драконий материк? — меня действительно очень интересовал этот вопрос.
— Я не знаю. Но точно ничего плохого. Все-таки на тебе его метка. Ни один дракон не посмеет прикоснуться к тебе, — он что думает, что обрадовал меня этим? — Скорее всего, ты будешь жить среди нас, как равная.
Тут нервный тик появился у меня. Разговаривать дальше я не хотела. Посмотрела в пустоту за стеной. И так мне стало тоскливо, так захотелось послать все происходящее к равновесию, что невольно стала наклоняться в пустоту.
— Если ты это сделаешь, то он не только меня за недосмотр отправит к равновесию, но и истребителей, и всех кто тебе был, хоть когда-то, дорог! — нервно крикнул драконыш.
Я задумалась. Какой резон так зверствовать одному отдельно взятому дракону? Они, конечно, привязаны к своим игрушкам, но не стоит же из-за этого устраивать резню. Или… внутренний голос начал предательски нашептывать имя матери и слова Рэйки.
— Что ему от меня нужно, Ас? — обреченно спрашиваю я.
— А тебе в голову не приходило, что ему ты сама нужна? — его глаза расширились до невозможных размеров.
— Это не логично, я не настолько важна для Равновесия, что бы мной заинтересовались драконы. И в политике я не ключевая фигура, — самой тошно от этого нытья.
— Санашая, я ничего не знаю. Абсолютно ничего. Единственное что мне известно, так это то, что если с тобой что-нибудь случится, не только я не выживу, но и еще возможно полмира. Поверь ты мне. Думаешь, мне самому нравится эта ситуация? Мало того что похитили из отчего дома, так еще и терпи издевательства от мелкой девчонки, а после этого трясись за свою жизнь перед бешеным драконом!
Какие пафосные слова. Я почти верю. Но если отбросить мой здоровый скептицизм и совсем не здоровый цинизм, то можно вспомнить, что драконы никогда не лгут, и к преувеличению они не склонны. Драконы. У меня уже голова болит от их речей и выходок. У меня эльфы на хвосте, с целителями поссорилась, тайные службы рыщут в поисках моей бренной тушки, а я тут личные отношения выясняю с драконом, и то не с тем с кем следовало бы.