Нынешнему металлургическому заводу руду привозят с Кольского полуострова. И уголь не близко, в шахтах Воркуты. Но Череповец — в тылу промышленного Ленинграда, который не может жить без чугуна и стали. Завод, построенный у Кольских рудников или возле угольной Воркуты, был бы слишком далек от главного потребителя. А здесь — как раз полпути.
В череповецком музее хранят поцарапанный теодолит изыскателей, которые первыми пришли в поле, где должен был подняться завод, и брезентовую, во многих местах прожженную куртку горнового Федорова, плавившего первый череповецкий чугун в первой череповецкой домне. Ребята, заглянувшие в музей, тотчас столпились у куртки, но старушка сторожиха повела их в отдел природы.
— Поглядите-ко все подряд. Рыбку-то поглядите сначала. Сом-то, посмотрите, какой, шука-то, посмотрите, какая в Рыбинском море.
Сторожиха певуче "окала" по-вологодски, не по-нижегородски. Ребята, приехавшие из деревни, тоже окали. Увидели прялку:
— Баба, а это чо?
Баба Дуня, узнав, что меня интересует Мариинская система, посоветовала:
— А ты иди-ко, иди к Николаю Ивановичу. Семенов ему фамилия. Уж кому знать, как не ему?
Семенов жил в доме водников у берега залива. По стенам просторной комнаты, пахнущей свежевымытыми полами, висели репродукции: тихие северные озера, скиты над водами. Старинное удобное бюро загромоздили бумаги: оставив беспокойный пост главного инженера участка пути и перейдя на пенсию, Николай Иванович увлекся чтением лекций о Большой Волге и Волго-Балте.
На Мариинскую систему он попал в годы первой мировой войны, сразу после окончания Петроградского института путей сообщения.
— Между нами говоря, решил: обегу, при первой же возможности сбегу, — вспоминал Николай Иванович. — Ну, посудите сами: зачем мне, железнодорожнику, на реку? Сел на пароходик "Онега", приезжаю в Вытегру. Денек такой, знаете, тусклый. И городишко не лучше. У пристани стоят какие-то рыдваны, люди ходят в длиннополых сюртуках. После Петрограда мне показалось, что я в прошлый век заехал. Прихожу на другой день в управление Вытегорского округа путей сообщения. Батюшки, час от часу не легче: "Обратитесь к столоначальнику", "Пройдите к экзекутору"… А ведь шел, заметьте, шестнадцатый год, у нас на железных дорогах давно о таких чинах забыли. Нет, надо бежать, скорее бежать!
— Но, знаете, не сбежал — Николай Иванович ходит по комнате. — Говорят мне: "Принимайте отдел искусственных сооружений". Я начал мямлить, что не знаком, мол, со шлюзами. Какое там, — и слушать не хотят. Принял отдел. И увлекся. Да еще как увлекся!
После революции старики с чинами, деньгами и связями забеспокоились и один за другим потянулись прочь из Вытегры. Вскоре в округе осталась одна молодежь. Семенова выбрали "заведующим путями".
— Вы знаете, плотины на некоторых шлюзах так обветшали, что по ним было страшно ходить. Выручила нас махорка. Какими-то судьбами оказалось на складе несколько мешков курева. Привезли мешок прямо к плотине, кликнули клич. Поработал — получай в кисет. И, представьте, починили плотину…
Захваченный воспоминаниями, помолодевший, Николай Иванович все быстрее ходит по комнате мелкими шажками, то и дело обращается к жене, такой же моложавой, подвижной, на высоких каблучках. Поженились они как раз в год революции — Евгения Александровна работала тогда телефонисткой на Вытегорской станций.
— Жеся, — Николай Иванович берет жену за руки. — Ну как была фамилия этого уполномоченного? Помнишь, все бегал с громаднейшим маузером. Ну как его? Помнишь, после каждого слова у него "даешь, даешь"?
— Ах, боже мой… Ну вот вертится, вертится… Андрей Иванович, Андрей Иванович… Нет, забыла…
— А Коровин-то, Коровин! Усищи разбойничьи, кулачище с чайник! Но какая голова! Одареннейший человек, энергии исключительной! А помнишь, как на одних сушеных ершах сидели? Да, хватили шилом патоки!
Тут Николай Иванович вспомнил о госте, извинился, посерьезнел:
— Как-то отдыхал я в санатории под Ленинградом. Вижу: тяжело больной человек преклонных лет все ко мне присматривается. Наконец, подходит: "Вы не такой-то?" — "Да, — говорю, — совершенно верно. А позвольте узнать…" — "А я был комиссаром флотилии миноносцев, что в восемнадцатом году у вас через Мариинку шла". Ну, жмем друг другу руки, вспоминаем…