- Хорошо.
И она начала их сечь. А люди из зала:
- Еще! Еще!
Я была потрясена - били-то их по-настоящему, до крови. Спрашиваю:
- Может, прекратим?
- Давайте, сколько надо! Десять раз надо - бейте десять!
Один парень встал, видно, что звезды у него перед глазами.
- Ну что, жалеешь?
- А что жалеть? Попробовал - и ладно.
Вот за эту передачу на нас подали в суд с формулировкой "за оскорбление мужского достоинства". Но мы ведь никаких правил не нарушаем - за этим строго следим. Хотя, особенно поначалу, нас много дергали, и прокуратура, а в Думе даже разбирали вопрос о передаче.
Много было критики про передачу в прессе, особенно в первые полгода. Но от меня подробности скрывали, зная, какая я впечатлительная. До смешного доходило. Я узнала, что в "Известиях" вышла ругательная статья. Мне кто-то газету принес, смотрю, Андрей, шеф-редактор, напрягся. Почитать не успела - он выхватил ее прямо из рук:
- Надо почитать перед съемками!
- Ну давай вместе читать.
- Сейчас отдам.
Прошло пять минут, спрашиваю:
- Где газета?
- А! Уже нет, кто-то забрал.
Спрашиваю, где статья, у того, кто мне газету принес. Он:
- Сейчас вторую принесу.
Смотрю, Андрей делает знаки. Приносят газету. Андрей:
- Дай-ка я посмотрю!
- Ты же читал только что!
- Я сейчас.
Подхожу к нему через две минуты, а именно та статья, где про передачу, уже вырезана. Такая вот эквилибристика. Потом только мне объяснили, почему на такие трюки пускались - в прессе было много сурового, просто чудовищного.
Сейчас-то, конечно, мне уже все показывают. Передачу приняли - ее цитируют. Даже анекдоты появились: передача для молодежи - "Про это", для стариков - "Про то, как это было". К тому же, по сравнению с тем, что сейчас показывают по другим каналам, наша передача - жалкий лепет на лужайке. Мы же практически ничего "этакого" не показываем, изъясняются наши гости весьма литературно. В общем, критиковать практически перестали.
Более всего мне неприятно, когда на меня словно бы перекладывают ответственность за темы передачи. Я готова спорить, когда нас будут ругать в категориях "пошло", или "скучно", или "не глубоко". Но когда какая-нибудь газета пишет нечто вроде того, что, мол, понятно, почему Хангу выбрали в ведущие - потому что ее национальность, как известно, предрасположена к сексу. На подобном языке я даже разговаривать, не то что спорить, не стану.
А "по теме" отметились-то многие. Например, Жириновский в своей книге написал что-то вроде того, что "эта чернокожая мулатка, у которой нет ни стыда, ни совести". Естественно, это меня обидело. Во-первых, если уж "мулатка", это и означает "чернокожая". А во-вторых, что значит - ни стыда, ни совести? Ну что тут ответишь, это ведь Жириновский...
А живописец Глазунов и вовсе заявил, что меня надо расстрелять. Кажется, по ОРТ. Я сама, правда, не видела, но мне охотно пересказали это все в лицах. И "шедевр" создал: "Пороки ХХ века" (прошу прощения, если неточно передаю название). Огромная картина - там Ленин, Сталин, Клинтон, еще кто-то и я с микрофоном в виде фаллоса. Можно к этому с юмором отнестись, если отвлечься от того, что возле картины стоит гид и пальчиком тычет:
- Это вот такой порок, а это - вот такой.
Каюсь, из любопытства сходила в Манеж. Старушки-посетительницы на меня с осуждением смотрели, они Глазунову поверили. Обидно? В общем-то, да. Не то чтобы я с утра до вечера об этом думаю, ногти грызу, но все-таки неприятно.
Не ручаюсь за достоверность, но мне рассказывали, что однажды где-то было интервью с Михаилом Козаковым. Его что-то спросили о сексе, а он ответил очень своеобразно: ну, мол, я же не такой, как эта идиотка Ханга, чтобы о сексе рассуждать. Вот этого я никогда не пойму - как может мужчина незнакомую (да даже если бы и знакомую!) женщину публично назвать так? Ладно, если бы его спросили о передаче, ну, сказал бы, что не нравится. Но вот так, походя... Нет, не понимаю, как так можно. И некоторые другие известные люди позволяют себе в таком роде высказываться. Бред какой-то - не дома, за чаем, а вслух, на все окрестности. Никогда не пойму.
Обычно мне говорят, что передача не нравится, а на личность не переходят. Хотя когда была телефонная прямая линия "Комсомольской правды", мне задали такой вопрос:
- Скажите, пожалуйста, почему у вас такой противный голос? Вы так хрипите, что просто слушать невозможно!
- Возможно, потому, что я записываюсь девять часов подряд, устаю.
- Ну и что, я сама тоже работаю, но вас же слушать невозможно!
Или был такой звонок:
- За сколько вы продались этим олигархам?
Я как-то отшутилась, но вообще обычно не отвечаю на оскорбления. А конструктивно разговаривать готова.
Но вообще волна возмущения уже прошла. Зыбкое равновесие достигнуто.
Оказалось, что эту песню ни убить, ни придушить невозможно.
ДВА МИРА - ДВА СЕКСА
Бывает, на съемках наушник меня предупреждает:
- Следи за лицом!
Это когда возникают темы, на которые я бурно реагирую. Например, когда мужчина унижает женщину, пытается оскорбить:
- Такая она бестолковая, ничего у нее не получается!
Или когда мужчина кричит:
- Да ты знаешь, какой я мужик! Да я женщину из постели не выпущу, пока у нее десяти оргазмов не будет! До утра у меня трудиться будет!
А подтекст: вот я, такой шикарный, а они какие-то все вареные. Это особенно неприятно, потому что говорится на публику, и видно, что на публику.
Еще одна болезненная тема - когда мужчины наотрез отказываются заниматься безопасным сексом. Одному такому герою я говорю:
- Неужели ты не боишься СПИДом заразиться?
- Я сплю только с приличными девушками.
- Объясни, что такое "приличная девушка"? Это та, которая из интеллигентной семьи? Или та, которая не стоит на улице и идет с тобой не за деньги?
- В баре присматриваюсь. Смотришь - вроде приличная женщина. Значит, можно знакомиться.
- Хорошо. А как ты потом узнаешь, все ли в порядке? Сколько должно времени пройти до следующего контакта - неделя, месяц?
- Ну, может быть, день.
Притом меня возмущало не то, что он спит со многими женщинами, не предохраняясь, а то, что он женат:
- Если ты сам рискуешь жизнью, то это твое личное дело - можешь заразиться и умереть. Но на каком основании ты подвергаешь опасности свою жену?
Мои аргументы его не убеждают. И такой герой был не один. Многие мужчины безоговорочно и наотрез отказываются предохраняться. Мотив таков: если ты веришь женщине, то предохраняться не надо. На мой вопрос:
- А если женщина тебе не верит? - они хлопают глазами и говорят об одном и том же:
- Как они могут не верить, ведь я сплю только с порядочными женщинами.
В результате выясняется, что девяносто - девяносто пять процентов российских мужчин отказываются предохраняться. А среди американских мужчин картина прямо противоположная: чаще всего как раз предохраняются.
В Америке настолько часто говорили о СПИДе, настолько эта тема открыта, столько знаменитых людей - а это очень важно - выступали на телевидении и рассказывали, что среди их друзей кто-то умер, а кто-то болен, что теперь просто неприлично предложить женщине заниматься сексом без презерватива. Даже есть традиция, когда люди собираются пожениться, они вместе идут к врачу, получают справку, чтобы убедиться, что все у них в порядке. И только после этого начинают жить без презервативов.
В России же по-прежнему презерватив представляется многим лишним аксессуаром. Хотя наркомания, особенно в южной России, в приграничных зонах, захлестнула целые города и даже некоторые области. А где наркомания - там и СПИД. Нет, не понимают или не хотят понять? Нет нужной "обработки", - очень мало на экранах TВ социальной рекламы. Наверное, это невыгодно. Зато очень "выгодно" потом будет тратить государственные деньги на лечение тысяч и тысяч людей. Но почему-то такие элементарные вещи нашим чиновникам и общественным деятелям до сих пор не понятны. Они, видимо, уверены, что ни с ними, ни с их детьми ничего подобного произойти не может. На самом деле все гораздо сложнее. И это проблема для всего общества. Но по крайней мере одна, индивидуальная, панацея есть у каждого - все тот же сакраментальный презерватив. Дефицита-то сегодня, к счастью, нет.