-- Ну как - по виду. По шерсти там... Если глаза веселые - значит, все правильно.
-- У кого глаза веселые? - спросила Вера. - У рыбников?
-- У мышей!
Вера опять изобразила покорность судьбе.
-- Так что, в глаза им заглядывать?
-- Загляни. Одно только нехорошо, - проговорил задумчиво Сергей Кирилович, разглядывая неподвижного крокодила. - Один сидит... Скучает. Да... - Сергей Кириллович отвлекся. - Ну, пойдем дальше.
Они вышли в коридор.
-- Вот здесь, - проговорил Сергей Кириллович, останавливаясь у следующей двери. - Здесь наши финансовые гении сидят.
Он открыл дверь. За дверью был длинный ряд шкафов, набитых картонными папками. Пока делегация шла мимо шкафов внутрь комнаты, кто-то за шкафами бубнил:
-- А вот сто тридцать вторая... Мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему в скобках потерпевшей скобка закрывается или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего скобка потерпевшей скобка закрывается тире наказываются лишением свободы на срок от трех до шести лет... От трех до шести! Те же деяния...
-- Я не понял, - просипел в ответ чей-то хриплый голос. - Там развратные действия, а тут действия сексуального характера... В чем разница?
-- В возрасте! Те же деяния...
-- Но мужеложства-то нету, - сказал третий голос. - Мужеложство-то не карается...
-- Вот они! - прогремел Сергей Кириллович, и за шкафами сразу все стихло. - Вот они наши финансисты.
В открывшейся перед глазами большой комнате находились пятеро худосочных молодых людей, оживленно изучавших какую-то потрепанную брошюру. При виде начальника все притихли, и только один из них - видимо, руководитель - встал и вытянулся по стойке смирно.
-- Что изучаем? - спросил Сергей Кириллович весело.
-- Производственное совещание, - уверенным официальным тоном доложил местный руководитель.
-- Ну-ну... - проговорил Сергей Кириллович, позволив себе некоторую долю сомнения. - Изучайте...
Направились дальше. Следующей по коридору была маленькая комнатка, настолько маленькая, что несколько человек толпились у дверей, не заходя внутрь.
-- Это вот наш компьютерный специалист, - проговорил Сергей Кириллович. - Весь такой умный - аж страшно. Его все в Австралию зовут, не едет. Жары, говорит, не люблю...
Комнатка вся была битком набита аппаратурой, коробками, компьютерными корпусами, стоящими один на другом, откуда-то свисали провода и связки мышей. За монитором сидел Данила и видимо мучался - то ли спросонья, с похмелья. Время от времени он одним пальцем лениво нажимал какую-то кнопку. Клавиатура, лежащая перед ним, была почти черная от грязи.
Перед ним в дверях с брезгливым видом стояла холеная дама, которая поворачивала кольцо на пальце и выговаривала стальным голосом:
-- Данила, наша Лена опять не может войти в компьютер.
Стальной голос на Данилу не действовал. Он посмотрел на даму затуманенным взором и лениво спросил.
-- А кто ее заводил?
-- Ты заводил, - сказала дама возмущенно. - Каждый раз у нас происходит такая...
-- Я? - перебил Данила так же отсутствующе. - А какой логин я ей дал?
-- Елена, - сказала дама. - Даже я это знаю, а если...
-- А какой пароль? - спросил Данила.
-- Понятия не имею! - сказала дама.
Данила вздохнул.
-- А когда я ее заводил?
Дама возмущенно повернулась и пошла вглубь коридора.
-- Через пять минут мы должны работать! - бросила она на ходу. Данила снова вздохнул. Подошла очередь коренастого человека в потертом костюме.
-- Слышь, Дань, - сказал он. - У нас картридж кончается. Как бы поменять?
-- Поменять? - произнес Данила. - Очень просто. Идешь в магазин, берешь бутылку водки... - тут он увидел Сергея Кирилловича, покосился на него и сказал. - Поменяю, поменяю.
В комнатушку влетела толстая низенькая девушка в обтягивающих джинсах и с порога бросила Даниле:
-- Бумажка дай, да? - тут она увидела всю делегацию начальства и испуганно и громко сказала: - Ой.
Сергей Кириллович, не удостоив ее комментариями, вплыл из комнатки. Делегация пошла дальше.
-- Вот это наша охрана, - проговорил Сергей Кириллович, проходя мимо поста, за которым сидел большущий охранник, закованный, как в латы, в черный костюм с рубашкой и галстуком. - Ну что, Андрюша? Андрюша у нас молодец, даже премию получил в этом месяце.
Охранник улыбнулся доброй детской улыбкой.
-- Я, Сергей Кириллович, стараюсь, - сказал он. - Я квалификацию повышаю. Это... деловому этикету учусь. Я, пока Максим Николаевич в командировке был, я на его звонки отвечал.
-- Растет, растет, - довольно сказал Сергей Кириллович. - А кто звонил, Андрюша?
-- С Чувихинского комбината звонили, - доложил Адрюша.
-- И что говорили?
-- Денег просили, - сказал Андрюша степенно.
-- И ты что сказал?
-- Я сказал: пошли козе на хрен, какие деньги?
Сергей Кириллович покивал и наставительно поднял вверх палец.
-- Мягче надо с партнером, - произнес он. - Мягче... Ну, что, в буфет?
Водитель молчаливо согласился, и они пошли в буфет.
-- Здрасте! - весело крикнул повар Женя. - Вы уже обедать, Сергей Кириллович, или так... закусить? Я еще суп не варил. Вчерашних щей могу...
-- А что у тебя на второе? - спросил Сергей Кириллович вальяжно.
-- Котлеты "Дружба", - ответил Женя с готовностью.
-- "Дружба"? И кто ж там в них у тебя с кем дружит? Кошка с собакой?
-- Говяжьи, - сказал Женя обиженно.
Сергей Кириллович хмыкнул.
-- У нас, помнится, в пионерлагере, знаешь, каша была "Дружба". Из остатков всех круп, какие не украли. Ты уж не пугай такими названиями...
-- Блинчики могу предложить с семгой, - отрапортовал Женя. - Малосольная семга, свежая.
-- Вот, давай нам всем блинчики, - распорядился рукой Сергей Кириллович. - И воды минеральной.
Сели за стол. Через несколько минут прибежал Женя с подносом - вазочка с цветами, две бутылки "Боржоми" и тарелки с блинчиками.
-- Приятного аппетита, - пожелал он.
Максиму есть не хотелось. Он рассеянно ковырял блинчики вилкой и наблюдал за тем, как есть их новый водитель. Обыкновенно ел. По всем, кстати, правилам. Вилка - в левой. Нож - в правой. Жалко, что к блинчикам хлеб не полагается. А то посмотрели бы, не кладет ли он, часом, кусок хлеба на тарелочку и не отламывает ли кусочки... Максим уже не мог вспомнить, как это делал Борька. Но для водителя - было б интересно... Впрочем, Алтай. Считайте, что Сибирь. Скажет, если что: у меня, мол, бабка с дедом аристократы сосланные... Все может быть... У нас сума да тюрьма никому не заказаны, никаким аристократам...
-- Вот такой вот у нас офис, - не спеша, говорил Сергей Кириллович. - Люди, условия работы... У нас серьезный бизнес, партнеры иностранные...Я тебе специально все показал, чтобы ты все понял... сделал выводы... хочется тебе здесь работать или нет. Если хочется - тогда чтобы ты сразу к работе подошел соответственно, добросовестно, с отдачей...
Услышав про иностранных партнеров, Максим невольно спрятал улыбку, вспоминая последний визит в офис нарытого где-то учредителями американца. Накануне был большой шмон, Веру заставили натереть стеклоочистителем все сертификаты, чтобы лучше блестели, а офис-менеджер пинками пригнал на встречу мучимого сумеречным состоянием Данилу, одетого в майку со звездно-полосатым флагом, которая, кажется, со времени бомбежек Югославии ни разу и не стиралась. Американец попался кондовый, турецкого происхождения, по-русски ни слова не понимал, на майку взирал благосклонно, не зная, что под флагом написано "Не ту страну назвали Гондурасом". В общем, визит прошел в теплой дружественной обстановке...
Тут, словно в ответ на Максимову улыбку, водитель поднял голову, и в его глазах какую-то долю секунды блеснул хитрый, веселый и очень знакомый огонек. Максима передернуло. Он чуть не выронил вилку. Да это же не просто Борька... он же все понимает... все помнит. Ему снова стало очень неприятно, он скорее налил себе стакан воды и сидел пил, отдуваясь от пузырьков и уткнувшись глазами в стол.