Следует признать, что пока еще этот прием законодательной техники должного места в уголовном законе не занял. «Первой ласточкой» в этом направлении следует считать сформулированное в ч. 3 ст. 17 УК РФ правоположение, содержащее правило преодоления конкуренции общей и специальной норм. Эта норма, как верно отмечает Б.В. Яцеленко, «является коллизионной уголовно-правовой нормой, которая, как и любая другая правовая норма, отличается формально-нормативной определенностью»[623].
Вопросы конкуренции уголовно-правовых норм не входят в предмет данной работы. Наиболее детально исследовавшая эту проблему Л.В. Иногамова-Хегай, отмечая многообразие нюансов такого вида конкуренции, как части и целого, указывает при этом, что общее коллизионное правило преодоления данного вида конкуренции в УК отсутствует и предлагает дополнить ст. 17 УК новой частью следующего содержания: «Если преступление предусмотрено нормой-целым и нормой-частью, одна из которых охватывает признаки преступления полностью, а другая — частично, совокупность преступлений отсутствует, и уголовная ответственность наступает по норме-целому»[624]. Дополнить УК правоположениями аналогичного содержания, помогающими устранить возникающие коллизии применения уголовно-правовых норм, предлагает и Б.В. Яцеленко[625].
Нельзя не отметить и тот факт, что в УК практически отсутствуют нормы, закрепляющие правила квалификации преступлений. Между тем в насущной потребности таковых не приходится сомневаться. Практика, что называется, «сплошь и рядом» сталкивается с проблемными ситуациями, выход из которых представляется неоднозначным. Поэтому важнейшей задачей, которая стоит перед законодателем и уголовно-правовой наукой, является оказание помощи правоприменителю в уяснении смысла тех уголовно-правовых норм, которые страдают недостаточно определенным содержанием.
Как уже отмечалось, традиционно основную роль в решении подобных проблем играли разъяснения высшей судебной инстанции. Но их содержание порой было достаточно противоречивым, и, кроме того, они не могли должным образом реагировать на динамику изменений в самом уголовном законе.
Возьмем, например, проблему квалификации т.н. «составных» преступлений. Составным в теории уголовного права принято называть единое преступление, ответственность за которое предусмотрена отдельной нормой Уголовного кодекса, но состоящее из двух или нескольких деяний, каждое из которых образует признаки самостоятельного преступления[626]. Положение, содержащееся в ч. 3 ст. 17 УК, в котором излагается правило квалификации при конкуренции общей и специальных норм, к составным преступлениям неприменимо. На помощь может прийти единственная «палочка-выручалочка» — постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Надо заметить, что какого-либо постановления Пленума Верховного Суда РФ, специально посвященного общим вопросам квалификации преступлений, не существует. Но некоторые разъяснения, которые Пленум дает в своих постановлениях по конкретным категориям дел, фактически содержат правила квалификации. Можно обнаружить такие правила и касательно квалификации составных преступлений. Однако позицию, которую занимает Пленум по данной проблеме, нельзя назвать последовательной.
Так, например, буквальное толкование положения, содержащегося в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», позволяет сделать вывод о том, что тяжкий вред здоровью, причиненный в ходе разбойного нападения, охватывается п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требует. Из этого исходит и судебная практика. Например, в одном из постановлений Президиума Верховного Суда РФ прямо сказано: «Квалификация действия осужденного по ч. 1 ст. 111 УК РФ признана излишней, поскольку причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей в ходе разбойного нападения полностью охватывается составом преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ»[627].
По-другому подходит к решению данного вопроса Пленум Верховного Суда в постановлении от 4 мая 1990 г. (с послед, изм.) «О судебной практике по делам о вымогательстве». В нем говорится: «Если вымогательство совершено с причинением тяжких телесных повреждений, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 148 УК РСФСР и соответствующей частью ст. 108 УК РСФСР» (п. 12).
Нельзя не согласиться с детально проанализировавшей данную ситуацию Н.А. Лопашенко в том, что примерно равные по степени общественной опасности корыстные насильственные посягательства на собственность предлагается квалифицировать принципиально по разной схеме, что необоснованно может повлечь за собой и назначение значительного более сурового наказания во втором случае[628].
623
Яцеленко Б.В. Правоположения в уголовном праве / Государство и право. 2000. №. 6. С. 35.
626
См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении. С. 501, Российское уголовное право. Т. I. Общая часть / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С Комиссарова, А.И. Рарога. С. 327-328.