Они легли и оба очень долго не могли уснуть. Саша уснул уже после того, как через ручей на старых фермах запели первые, нелепые в городе, петухи. «Ох, у них тут полная деревня» — успел подумать он. «Завтра пойдем к Лидке, с постными рожами сядем за стол и будут у нас совершеннейшие поминки» — Саше хотелось бы все сделать как-то по-другому, он всегда страшно боялся фальши и пошлости, но ничего другого он придумать не мог. Наутро он заметил, что они с папой называют ребенка «девочкой», избегая имени Аня. «Мамой» ее уже очень давно никто из ребят не называл, слишком это звучало по-дурацки. Феликс не признался, что ему тоже об этом подумалось.
Лиде пришлось вставать очень рано. Анечка проснулась и в монитор они с Олегом слушали ее агуканья, минут через десять ребенок заплакал, требуя внимания и Лида, помыв и сменив девочке штаны, взяла ее к ним в постель. Аня улыбалась беззубым ртом, трогала Олега за нос, смешно морщилась и с остервенением сосала пальцы. Лида встала и понесла ее вниз кормить. Все позавтракали, пришла Катя и они вдвоем стали готовить еду на вечер. Включили музыку и сразу создалась атмосфера ожидания праздника, гостей, а тут еще Саша приехал …
— Я так по Сашке соскучилась, а ты, Кать?
— Я тоже, да только он по нас не слишком скучает. Родители его всегда защищают.
Лида осеклась, употребив слово «родители». Теперь нельзя их было считать одним целым. Оставался один папа. Папа без мамы — это было так странно. Что теперь будет с папой? Как он будет жить?
— Кать, я очень за папу беспокоюсь. Ему без нее невыносимо.
— Да он, мне кажется, привык. Хорошо, что Сашка приехал.
— Да, что Сашка? Он завтра уедет, как всегда ему в понедельник на работу. Он для галочки приехал.
— Да, нет, не надо так говорить. У него с матерью были свои отношения. Я, честно говоря, никогда не знаю, что у него в голове.
— Я тоже. Кать, завтра я ее туда отвезу и больше никогда не увижу …
— Не надо, Лид … не стоит.
Они резали салаты, Лида что-то жарила, Катя возилась с тестом. Потом Катя ушла домой до вечера, забрав с собой Нику. В пылу готовки Лида почти не видела Аню. Олег с Никой полностью взяли ее на себя. «Олег, я пойду Анечку купать. Нельзя ее грязную туда везти» — Лида взяла ребенка на руки и пошла в ванную. «Сейчас, Анечка … мы с тобой будет купаться» — Лида по обычаю многих матерей грудных детей, немного подсюсюкивала, мысленно считая себя Аниной матерью, хотя на рациональном уровне прекрасно понимала, что никакая она Анечке не «мать». Они влезли в ванну и Аня блаженно откинулась Лиде на живот, вытягивая в теплой воде свои короткие ножки. Лида вылила в воду из бутылочки пахучую жидкость, и по воде пошла пузырями обильная ароматная пена, в которой плавали маленькие резиновые уточки и рыбки. Аня ловила руками пузыри и смеялась. Она так увлеклась, что не заметила, как Лида налила на ее белый пушок на голове детский шампунь и потом легонько смывала его одной рукой сделав другой рукой надо лбом козырек, чтобы шампунь не попал ребенку в глаза. Теплая детская спинка касалась ее тела, доверчиво облокачивалась на живот и грудь. Аня играла в воде, хватала яркие игрушки, тянула их в рот, потом отпускала, роняла и вновь за ними тянулась. Из Лидиных глаз потекли слезы, они падали в воду и закладывали нос. В ванную зашел Олег:
— Да, ладно тебе … Не плачь. Смотри, какая у нас девочка счастливая. Она и будет счастлива. Мы все это знаем. Что плакать … Не пройдет и пары месяцев и в ее жизни будет такое же купание … Лид … Нам всем плохо, но ей-то хорошо, а это самое главное …
Он подхватил из воды маленькое теплое распаренное тело и понес в спальню. Лида вошла следом и услышала, как Олег одевает Аню, приговаривая «давай ручку … давай ножку … вот молодец …». В его голосе было столько нежности и обожания, что Лиде стало не по себе, хотя она и понимала, что это не потому, что Аня — это «та» Аня, а потому, что она «его ребенок».
Вечером все собрались после шести, долго ходили, с боками вина в руках, девочки оказались не совсем готовыми сразу подать все на стол. Феликс горько подумал, что Аня была в этом отношении более собрана … но теперь к нему уж никто не будет приходить в гости. Хозяйки-то нет. Аня переходила из рук в руки, Олег пытался ее уложить в переносной басинет, но лежать она не хотела, сразу начинала кукситься. Саша тоже попытался взять ее на руки, но делал это так неловко, что Олег с Феликсом сразу у него ребенка отобрали. Феликс изображал «по ровному местечку» и Аня смеялась, слов она уже не понимала, но с удовольствием «падала», когда было «и в ямку … бух». Саша смотрел на нее и удивленно всем говорил: «Ну, надо же! Она сейчас, как в альбоме …» Снова включили музыку. Дети возбужденно бегали, не обращая на взрослых никакого внимания. Выпили уже три бутылки и без еды немного опьянели. Пришлось еще ждать, так как Лида пошла укладывать Аню. Потом она вернулась, монитор был включен и все наконец уселись. Хотелось есть, и какое-то время пока голод хоть немного не утолился, все разговаривали на уровне «дай … передай … положи …налей … хватит». Феликс взял свой бокал и все разом перестали звенеть вилками: