Хотелось, чтобы день быстрее закончился. В три часа, она зашла к Бену в кабинет и объявила, что устала и хотела бы уйти. Бен показал ей напоследок компьютерную анимацию, сделанную из ее фото: она — старая, а потом компьютер через вереницу сменяющихся кадров ее волшебным образом молодит, а можно и все было запустить в обратном порядке … от младенца до старушки. Скорость тоже устанавливалась. Бен хотел ее развлечь что ли? Ну, да забавно, хотя Аня прекрасно знала, что подобная техника существует, видела «превращения» Елизаветы Английской. Фокусы ее позабавили явно меньше, чем Бен ожидал и он больше не стал ее задерживать. Аня зашла поесть в кафетерий, до вечернего разговора с Феликсом времени было еще очень много, и Аня вновь стала размышлять не съездить ли ей в музей-усадьбу Вашингтона. Она сидела на лавочке, смотрела на толпу и пыталась бороться с ленью, разговаривая сама с собой в своей голове:
— Ну, что я тут сижу? Расселась, как колода. И из Лабораторий ушла рано. Устала, видите ли … Все равно придется делать все тесты. Какой смысл откладывать? Могла бы и потерпеть. Но раз уж ушла … почему бы не съездить посмотреть … Интересно же.
— Ни фига, не интересно. Плевать мне сейчас на Вашингтона. У меня жизнь рушится. Что мне красоты?
— Но так же сидеть еще хуже. Поездка развлечет.
— Не развлечет. Вот был бы здесь Феля.
— Ну, и зачем тебе Феля? Папа с дочкой погулять вышли. Вот как ты сейчас рядом с Фелей выглядишь.
— Ну, и что?
— Ну, и то …
— Я бы лучше с Сашкой туда съездила.
— Ага, ну да, с Сашкой лучше. С Сашкой ты бы хорошо смотрелась. А еще с кем бы ты представила красивую пару? Оглянись вокруг. Смотри сколько военных!
— Ага, а я люблю военных … и самых здоровенных.
Аня невольно усмехнулась своим мыслям. Она была довольна, что ей все еще не отказывает чувство юмора. Хоть на этом спасибо. Военных здесь действительно было хоть отбавляй. И что-то в них было! В эту минуту Аня поняла, что ни в какую усадьбу не поедет. Что она себе враг? Она представила себя читающей по-английски объяснялки про дядю Джорджа, про рабство, про его рабов и прочее … Нужно больно …
Когда-то они с Феликсом пришли к выводу, что сидеть и смотреть на толпу никогда нескучно. Аня принялась изучать группки морских пехотинцев, во множестве проходящие мимо. Они были в синем, брюки и китель разных оттенков, почти голубые брюки и темно-синий китель с белым поясом. На головах белые фуражки. Парни были совершенно разные, но форма их уравнивала, делала обманчиво-похожими. Сразу было видно, что это военные. Их ровесники выглядели совершенно по-другому. Аня вспомнила, что ее всегда завораживала форма, хотя она стеснялась в этом признаться. В их круг военные были не вхожи, считались «сапогами», не достойными внимания. Девчонкой, начитавшись приключений, Аня в своих мечтах видела бравого капитана, в белой или черной форме, блестевшей золотыми галунами. Фуражки, кортики, якоря … Однако, никаких моряков она в реальной жизни никогда не знала, и уже даже и думать забыла о душках-военных и вдруг …
С этим мужчиной Аня познакомилась незадолго до Феликса, уже после возвращения из Того, про которое ей было невыносимо вспоминать. Была поздняя дождливая осень. Она работала в школе учителем физики и однажды субботним вечером ходила с подругой в театр. Вообще-то в театры в те времена Аня ходила часто, но никогда с подругами. А тут … кто-то пригласил, спектакль был новый и модный. Аня решила пойти и в хорошем настроении возвращалась домой на метро. Поскольку она ходила в театр Ермоловой, то у нее был план пройтись до Маяковской и сесть на свою ветку, к Соколу, но шел мелкий холодный дождь и Аня сразу нырнула в метро на площади Свердлова. В центре вагон был еще полным, но на Белорусской народу вышло больше, чем вошло и Аня смогла сесть. Села она, правда, весьма неудачно. Рядом с каким-то замшелым и не очень трезвым мужичонкой, на которого она поначалу и внимания никакого не обратила. Он сидел и что-то бубнил, то повышая, то понижая голос. Ане показалось, что он сам с собой разговаривает, но потом она с удивлением обнаружила, что обращается он оказывается к ней:
— Деушка, деушка … Вот, вы мне скажите, куда вы едете …
Аня молчала, с тоской предчувствуя, что так просто дядька не отвяжется. Ей бы следовало встать и отойти в сторонку, но … она устала. С какой-такой стати, она должна уходить со своего места. Лучше потерпеть, хотя теперь она принялась считать остановки. «Осторожно, двери закрываются … следующая станция Динамо». Боже, еще только Динамо. Мужик не унимался и начинал злиться: