— Когда это будет, доктор? Скажите мне хотя бы приблизительно …
— Нет, Феликс, это неизвестно. Я могу только предполагать, т. е. никакой научной, статистической базы у моих предположений нет.
— И все-таки …
— Года полтора … максимум. Плюс— минус …
— Я понимаю, что вы все это жене объясняли, но она — не специалист … Может быть вы могли бы мне еще раз рассказать, как все это будет … Я пойму, а об этом читал все, что смог найти.
— Феликс, Анна регрессирует в геометрической прогрессии. Она станет ребенком, потом совсем маленьким ребенком, потом эмбрионом, потом оплодотворенной клеткой — зиготой, а потом клетка станет делиться … и мы ее подсадим в матку …
— Да, я понимаю. Меня интересует этап эмбрионального существования до подсадки. Как плод будет жить без плаценты? Как вы это сделаете чисто технически? Он же может погибнуть …
— Хороший вопрос, Феликс. Анна нам его не задавала. Не буду от вас скрывать: это неимоверно сложно, но возможно. Создан аппарат «искусственная плацента». Он не применяется в современной медицине, непонятно даже, будет ли, и когда … Но изобретение существует. Аппарат действительно осуществляет газообмен через пуповинные сосуды и создает искусственное плацентарное кровообращение. В современной практике он применяется для изучения эмбрионов лабораторных животных, а в наших случаях применялся на человеческих, причем успешно, хотя это совершенно закрытая информация. Официально, опыты закрыты, в свое время их называли эктогенезисом. Есть, кстати, французский фильм «Искусственное чрево». Там все подано как фантастика, а это … есть, Феликс.
— Неужели это возможно? Трудно поверить …
— Да, невероятно сложно вырастить из эмбриона доношенного ребенка. Так бы не вышло. Но в нашем случае этого и не требуется. Мы не ждем 9 долгих месяцев, наш процесс продолжится не более нескольких дней, так как он идет очень быстро. Сначала просто недоношенный ребенок 20–22 недели, жизнедеятельность которого могли бы поддерживать в любой американской клинике, а потом плод, помещенный в аппарат, но не более, как на неделю. Потом все … матка!
— Так просто?
— О нет, Феликс. Если бы вы знали, как это непросто. И баснословно дорого. Первые искусственные плаценты были созданы в Японии, исследования интенсивно велись у нас в Корнеле, но сейчас они приостановлены из этических соображений. Официально приостановлены … вы понимаете, о чем я? Сведения об этих опытах нигде не публикуются.
— А кому подсадят клетку? Эта женщина известна?
— Мы работаем с репродуктивными центрами Корнеля и Джона Хопкинса. Идет строжайший отбор пары. Нам нужно, чтобы родители максимально отвечали нашим требованиям: возраст, социальное положение, профессии, этническая принадлежность, даже география места …
— Что вы имеете в виду?
— Новые родители Анны должны быть похожими на ее родителей. Полная идентификация невозможна, но мы найдем супружескую пару, максимально приближенную к идеальной.
— А эти люди будут знать …
— Нет, зачем. Просто бездетная пара. Это будет их первый ребенок … и последний.
— А если они захотят еще детей?
— Нет, они будут бездетны … оба.
— А что, много таких пар? Их легко найти?
— Найти, Феликс, легко. Нелегко отобрать тех, кто нас устроит. Но мы справимся. Семья … «новой» Анны воспитает ее похоже, учитывая другое время, другую страну и другую культуру. Мы будем иметь дело с клоном, который по определению, не может быть во всем идентичен оригиналу, но суть наших исследований как раз в выявлении различий, сравнительных характеристик оригинала и клона, а возможно и дальнейших клонов.
— Простите, доктор Колеман. Последний вопрос …
— Конечно, пожалуйста.
— Я знаю, что процент успешного рождения детей из «пробирки» невелик. Каковы шансы, что все получится? Анна может не родиться?
— Может. Но шансы, что эмбрион имплантируется в стенку матки, как раз, велики. Не забывайте, что речь идет не о оплодотворенной клетке вообще, а именно об этой клетке, а она феноменально жизнеспособна. Поверьте.
— А то, что будет ребенок из пробирки не скажется на его развитии?
— И что это люди все время говорят о ребенке «из пробирки»? Вовсе не будет никакой пробирки. Речь, строго говоря, идет о чашке Петри. Хотя … какая разница. Никаких отклонений в развитии ребенка совершенно не предвидится. — доктор Кальман улыбнулся.
Мозг Феликса так и не мог до конца охватить все этапы процесса. Его медицинская специальность была все-таки очень далека от репродуктивной физиологии. Искусственные плаценты, имплантация клетки, матка «подобранной» женщины, ни о чем не подозревающие счастливые родители. Не надеясь на положительные ответ, он все-таки спросил Кольмана, скажут ли им имена новых родителей, и смогут ли они тоже следить за «новой Анной»? «Нет, — ответил Колман. Это невозможно, но я вам сообщу, когда эмбрион окажется в матке и начнется процесс вынашивания». Феликс так просил сообщить им, когда ребенок благополучно родится, что Колман обещал. После этого их общение должно было прерваться. Это он дал Феликсу понять очень твердо.