— Заниматься …? Как конкретно? Есть ли у вас своя научная версия …?
— Да, дайте мне возможность изложить вам обоим эту нашу версию.
Сначала: факты! Анна внезапно стала терять вес. Так? Эту потерю можно было бы объяснить интенсивными упражнениями и диетой, если бы вместе с потерей веса, она не начала стремительно молодеть. Давайте называть вещи своими именами. Функции всех систем организма резко улучшились, произошли разительные перемены во внешности, а главное, восстановился нормальный менструальный цикл, чего в возрасте Анны не бывает. Причем цикл восстановился можно сказать естественным образом, так как уровень половых гормонов в ее крови достиг уровня женщины, которой далеко до менопаузы. Все эти изменения нельзя объяснить, исходя из нормативных канонов современной науки, а значит … их следует считать паранормальными, подпадающими соответственно под экспертизу биолого-физиологической лаборатории Бюро. Мы будет наблюдать за Анной, систематически делать ряд разнообразных тестов, в том числе и психологических.
В голове у Феликса пронесся шквал мыслей, которые можно было бы разделись на две категории: что будет с Анной? Как вообще все это может происходить? Нормальные, логичные, естественные вопросы, которые немедленно следовало задать этому типу Голдбергу. Но у Феликса были и другие вопросы. Не случайно он уже мысленно окрестил Голдберга «этот тип». Советскому человеку Феликсу Панову казалось, что агент на них «давит», не дает выбора, лезет в их личную жизнь … Что спросить, что спросить … Даже первый тип вопросов делился на две, не напрямую связанные между собой, категории: что с Анной будет? И как можно ее метаморфозы научно объяснить? «Ладно, не важно, с чего начать».
— Доктор Голдберг, я боюсь, что ничего не понял. Есть ли какие-нибудь научные объяснения этому, как вы говорите, «помолодению». Я — сам врач, но никогда о таком не слышал. Есть ли статистические данные …
— Данных очень мало, Феликс, но они есть. Я мог бы говорить об этом часами, но сейчас, я думаю, вам нужна только короткая версия. Так?
Феликс кивнул и посмотрел на Аню. Она застыла и смотрела на Голдберга широко раскрытыми глазами, выражающими крайнюю степень недоверия и замешательства.
— Вы оба образованные люди и конечно знаете, что за процесс старения в организме отвечают стволовые клетки. Когда они стареют, организм становится неспособным обеспечивать регенерацию тканей, т. е. человек стареет и умирает. По каким-то причинам в организме Анны старение стволовых клеток повернулось вспять. Известно, что повреждения в ДНК старых стволовых клеток связаны с ретротранспозонами, представляющие собой подвижные участки в геноме. Они были нефункциональными, и стали функциональными, работа ретротранспозонов подавлена. Боюсь, что я вас утомил подробностями, но вам следует понять одно: биологические часы Анны «перемотаны» назад, ее стволовые клетки вернулись к намного более раннему этапу развития…
Вся эта лекция про «геном и стволовые клетки» по-английски прошла мимо сознания Феликса и Анны. Так ли это все было важно?
— Результаты таких исследований есть в открытом доступе? — спросил Феликс.
— Да, конечно. Некоторые материалы можно отыскать, но в основном надо иметь доступ на всякого рода академические порталы. Информация Бюро закрыта. Ее вы не найдете.
— Были у вас еще другие люди с такой же проблемой. Сколько их было?
— Извините, Феликс, это тоже закрытая информация.
— Ладно. И все-таки я не понял: процесс старения Анны просто замедлился или он будет интенсивно продолжаться? Если да, то до какого, скажем так … возраста? То-есть, я хочу спросить, что будет с моей женой?
— Я понял ваш вопрос, но ответить я вам не могу. Я просто не знаю ответа. Простите. Есть вероятность, что в каждом возрастном периоде Анна будет задерживаться долго. Процесс может совсем застопориться, застыть, или, наоборот, будет развиваться все быстрее и быстрее. Стволовые клетки могут стать эмбриональными, и тогда Анна станет … ребенком, совсем маленьким, даже просто клеткой …
— Что? Это что вы нам какой-то научно-фантастический рассказ хотите пересказать?
— Нет, что вы … я просто хочу, чтобы вы знали правду. Я не могу ее от вас обоих скрывать. С течением времени вы будете наблюдать другие признаки омоложения … нужно, чтобы вы были к этому готовы. Следует подумать, что сказать вашей семье и знакомым. А насчет фантастики вы — правы. Я и мои коллеги читали их все. Это рассказ Джеймса Балларда «Мистер Ф. — есть мистер Ф.» Есть еще … и фильмов на эту тему много.
— Достаточно. Нам только не хватает лекции по литературе. Речь идет о моей жене.
— Да, я понимаю. Простите. Но тут нет моей вины. Давайте встретимся через месяц у меня в Бюро. Это в районе аэропорта. В конце февраля. Вам позвонят и назначат время.
— А если мы не придем?
— Мистер Панов, вы — американские граждане. Не сотрудничать с ФБР, препятствовать работе Бюро — есть нарушение американской Конституции. Я надеюсь, мы поняли друг друга. Жду вас у себя. Еще раз спасибо, что пришли, я вас больше не задерживаю. Рад был познакомиться.
Феликс взял Аню под локоть и они пошли к машине. Как во сне Феликс завел мотор и поехал домой.
— Фель, что это было? Он это серьезно?
— Не знаю, Ань.
Они молчали уже до самого дома. От услышанного попахивало полной дичиной и обсуждать вслух такие глупости казалось невозможным. Феликс уехал на работу. Причем сделал это безо всякого отвращения, оставаться наедине с Аней ему не хотелось, он просто не знал, что ей сказать. Он, честно говоря, даже не был уверен, что он правда поверил «типу» из американской Конторы. А Контора есть Контора, как ее не назови. Понятное дело, что не идти туда было нельзя, что это на него нашло. А то непонятно! Им ли с Аней не знать … что ФБР, что КГБ … Боже, что с ней будет?
Аня тоже была рада остаться одна. Ей показалось, что без Феликса она сможет обо всем подумать, но странным образом ни о чем серьезном подумать не получалось. «Ну, помолодела она … так это хорошо. Что он там говорил … еще помолодеет? Да, ладно, не может быть. Ни фига себе … какие глупости». Аня принялась вызванивать Лидку, которая обещала ей вместе сходить в парикмахерскую. Может они завтра сходят, Ане остро захотелось сделать прическу. А вот не будет она ждать Лидку, что ей Лидка. Она, что сама не знает, что ей надо? Получше Лидки знает. Аня уселась в машину и через 5 минут уже сидела в кресле у знакомого мастера. «Сейчас она этому пидерку задаст. Он ее давно знал, и не старался, сволочь, что для старушки стараться? Как не сделай — все равно будет по-старушечьи. Пусть попробует …» Аня ткнула ему в фотографию довольно короткой, ультрамодной стрижки, с длинной на глаза челкой. «Вот так примерно … но, учтите, должно быть не точно, как на фото. Должно быть „под меня“. Вы поняли?»
Женоподобное существо несмело улыбнулось. Вроде к нему пришла та же самая немолодая женщина, он ее узнал. Но в то же время, она была теперь другая, у нее даже тон изменился, стал требовательным, капризным, нетерпеливым, с капелькой агрессии. Таким тоном разговаривают молодые, очень красивые, привыкшие к успехам женщины. Аня действительно чувствовала себя другой. Ну, не полностью другой, а такой, какой она когда-то давно была. На минуту она представила себя в модном салоне на Калининском проспекте, ее стрижет самый модный в Москве мастер. Она довольна, но не совсем и мастер терпеливо поправляет. Ему выгодно, чтобы она осталась довольна, Аниной рекомендацией он не бросался. Внезапно Аню охватило раздражение этим провинциальным Портландом. «Понимали бы чего … сявки! Не черта они не понимают. И для кого она только старается? Кого хочет удивить? Фелю?» Аня вышла с непокрытой головой на холод. На ней были черные вельветовые брюки, ботинки на низком каблуке. «Какие у меня шубы были! А тут я ужасно выгляжу! Какой город, так и выгляжу».
Ехать было некуда и Аня с неудовольствием подумала, что скоро придет с работы Феликс и надо ужинать. Надоели эти ужины. Он меня никогда в ресторан не приглашает. Какая у меня скучная жизнь. Весь вечер Аня была возбуждена, хвасталась своей прической, которая Феликсу понравилась, но показалась все-таки слишком экстравагантной. «Зачем она так подстриглась? Сказать ей что-ли? И вообще, о чем она думает?» — Феликсу не терпелось начать с ней разговор о том, что они сегодня узнали, но Аня вела себя столь обыденно, что он никак не мог найти момент. И только в постели он спросил: