На широченных, белых с тонким песком пляжах было довольно пустынно. Впрочем двигаться по этому песку следовало осторожно: совсем мелко были едва присыпаны экскременты. «Черт, вот дикари первобытные …» — Аня с Володькой старались никуда от воды не отходить. Хотя можно было об этом не думать, перед глазами простирались райские картины: мелкое море, прозрачная вода, но с купанием были проблемы. У длинных плоских волн был сильный откат, который мог запросто унести в глубину. Их об этом предупредили, просили быть осторожными, поэтому Аня с Володькой заходили совсем недалеко, не решаясь плавать. Только на пляже Робинсон можно было поплавать, но он был дальше, еще несколько остановок на автобусе. Там еще был красивый отель Саракава, в котором жили белые европейцы, их, правда, было совсем немного.
Через несколько месяцев Аня с ребятами отважилась съездить в Тоговилль, совсем маленький городок на северном берегу озера Того. Это был исторический центр страны. Пресловутое «вуду» там и зародилось. Аня с Володей походили по окрестностям, поглазели на достопримечательности, какие-то дворцы, церковь с витражами и картинами ужасных мук африканских святых. Местные рыбаки предлагали им «рыбацкую» экскурсию, но ребята отказались. Такое было не «рекомендовано». О своих поездках они, кстати, предупреждали руководство, точно говорили, куда и зачем едут, и когда вернутся, даже письменно заполняли «заявку» на экскурсию. Черт его знает, может это было логично. Еще им удалось посетить колониальную столицу Того — Анехо. Днем город выглядел совсем обветшалым. Говорили, что там интересно ночью, но на ночь они остаться не решились. Не стали связываться с руководством, «понятно, с кем». Зато в этот же день они съездили посмотреть долины племени тамберма, так называемое «тата», состоящее из ряда башен, связанных толстой стеной с только одним дверным проемом с внешней стороны. Такой вот африканский средневековый замок для отражения нападений. Аня была в восторге от увиденного, они с Володей сделали снимки, чтобы потом всем показать, но фотографии вышли посредственными. На следующие выходные они посетили национальные парки Кве, Керан, и Форе де Фазао в горах. Хорошо съездили, видели обезьян. Им говорили, что там обитают слоны, жирафы и даже львы, но они их не видели. В высокогорных саванах было не так жарко, как внизу, они искупались в водопаде и воскресенье прошло просто отлично, хотя Аня очень устала.
Володька путешествовал чаще, чем Аня. По выходным он вообще никогда не сидел дома. Говорил, что познакомился с какими-то французскими инженерами, которые постоянно работали в Гвинее-Бисау. Они, дескать, отличные ребята, и путь он и трясется по три часа в автобусе, зато они классно проводят время. «А с кем тут еще проводить время? Белых — считанные единицы. … Не с этими же …» — Володя вообще любил поразглагольсвовать о превосходстве белой расы. Аня не любила таких разговоров, но с Володькой на эту тему не заедалась. Ей бы тоже не пришло в голову завести роман с местным парнем. Он все говорил:
— Ань, давай тоже, а? Тут у нас скучно, у них такая музыка … давай, Ань.
Границы между странами были тогда условными, и у пассажиров автобуса никто не спрашивал никаких документов, но выезжать на соседние территории … разве такое можно было делать?
— Ты, что, Вов? Это же не разрешается.
— А ты думаешь, я не предупреждал? Мне разрешили … даже были рады, что я с ними общаюсь. Все, Анька, нормально… я, что, по-твоему, дурак? Они были не против, чтобы ты со мной ездила … давай, а?
— Вов, ты про кого говоришь?
— Ладно, Аньк, не придуривайся. Про кого надо, про того и говорю. Поедешь? Я про тебя говорил, они тебе очень доверяют. Заодно и время проведем. Давай!
Там такие французики … тебе понравятся. Честно, ты не думай … я тебя не заложу. Ну?
Аня на секунду представила себе, как они с Вовкой едут вдвоем к французам, там маленькая французская колония, европейцы, галантные мужики … но … что-то тут было не так. Ведь, Вовка туда с «их» разрешения ездил, значит не все было так просто. Мамин голос раздался в Аниных ушах: «Анечка, будь осторожна. Ни с кем не связывайся. Ты меня слышишь? Учи детей … от сих до сих … Пожалуйста». Володька был «свой» и она ему доверяла, ну скажем, на 99 процентов … но один процент оставался. Нет, не стоит.
— Нет, Вов, не хочу. Что я там не видела? Не поеду. Мы лучше с девчонками на пляж съездим. Не обижайся.
— Ну, как хочешь. Я думал ты поедешь. Эх, ты …
Больше Володя с ней этого разговора не поднимал, но сам продолжал регулярно ездить в Бисау, хвастался, что познакомился с «классной» француженкой. Эх, Вовка, у него же в Москве была жена, бывшая однокурсница, и маленький сын.
До отъезда в Москву оставалось месяца четыре, и Аня подумывала, не продлить ли ей контракт, хотя ей пока ничего не предлагали. Однажды утром, она отрабатывала свою первую пару, но все время выглядывала в коридор, и даже пару раз заглянула в учительскую, так они по привычке называли маленький предбанник перед кабинетом заведующего. В соседнем классе, как всегда должен был работать Володька, вести свою химию, но его не было. Он не вышел на работу. Был понедельник, вчера она Володю не видела, он ездил к своим французам. Аня дождалась перемены и вместо того, чтобы выпить кофе, решила сбегать к Володьке домой посмотреть, что там с ним … «Двадцать минут и я вернусь … наверное, Вовка проспал … хотя не выйти на работу? Обалдел, что ли. Странно.» Аня, запыхавшись, прибежала к себе, схватила из холодильника бутылку пива и быстрым шагом направилась к Володиному дому. Она была уверена, что он с перепою проспал. Надо первой его разбудить и постараться его неприличное похмельное опоздание перед начальством заныкать. «Вовка … — пьянь! Я должна его покрывать. А куда деваться …»
Аня зашла в дом, совсем маленький, по-сути квартирка, где Вова, вот повезло ему, жил один. Только раз в день, как и ко всем, в дом приходила убираться девчонка-служанка из местных. Аню встретила тишина: «Ну да, спит, гад …» — подумала она. «Вов, Вов … ты спишь?» В комнате жужжали мухи, Володька лежал на кровати одетый, лицо его было неестественно запрокинуто, рот открыт, а в груди торчал какой-то острый предмет, типа длинного шила. Крови было совсем немного. Володька выглядел таким безнадежно мертвым, что и сомнений никаких быть не могло. Аня замерла на пороге, не отрываясь вглядываясь в эту нереальную картину: сине-зеленые жирные мухи ползали по Володькиному безжизненному бледному лицу, садились на его открытые глаза, заползали в рот и нос. Она не кричала и не двигалась. На прикроватном столике лежала грубая фигурка, в грудь которой тоже была воткнута толстая игла. В горле у Ани пересохло, она вышла на кухню и налила себе стакан воды из бутылки. «Надо вернуться на работу … и все сказать».
Обратная дорога до университета заняла у Ани вдвое больше времени. Во всем теле у нее была слабость, в голове странное безразличие, чуть тошнило. «Бедной Вовка, бедный Вовка …» — для нее сейчас было не очень важно, кто его убил, почему … все узнается наверное. Или не узнается … какая разница, все равно его нет. Такой молодой!
Занятия отменили, все закрутилось, Аню вызывали в посольство давать показания. Что она могла «показать»? Да, дружили … Володя хороший человек и прекрасный специалист, да… вместе ездили отдыхать … да, он еще ездил в Гвинею-Бисау, у него там, якобы, были друзья, но … он говорил, что ему разрешили. Больше она ничего не знала. Говорил ли он ей о своих отношениях с местными? Была ли у него связь со служанкой? Были ли враги? Нет, ничего он ей об этом не говорил … какая связь, какие враги … Он не нарушал инструкций. «Нарушал» — отвечали ей.
Официальная версия была такая: несмотря на строжайший запрет, в нарушение всех инструкций, у Володи была любовная связь с девочкой-служанкой и ее родственники, видимо брат, отомстил за сестру, зарезал «ритуальным» образом. Наличие фигурки, проткнутой иглой, около кровати доказывает эту версию. Тело Володи никто не видел, его видимо увезли ночью, в закрытом гробу, прямо в Дакар, к самолету. Все было сделано по-военному быстро и оперативно. Было проведено собрание, его первая часть была торжественно-траурной, а вторая, более длинная — предупреждением и категорическим напоминанием … бдительность, осторожность, ответственность, … мы — советские люди, мы — проводники политики партии … вы, советская молодежь, передовой отряд … Аня не слушала. После собрания всех по одному вызывали к тов. Шаповалову и они подписали бумагу о неразглашении события, ну… чтобы не очернять память… чтобы прецедент не повлиял на дружбу между нашими братскими народами …