В общежитии прекрасный кафетерий … Аня была рада, что он показал ей ее комнату и наконец ушел. Комната — как комната, обычный гостиничный номер с большой кроватью, душ, телевизор, стол, стенной шкаф. Да, какая разница. Аня с аппетитом поела и стала готовится к своему первому визиту в Лаборатории. В джинсах она туда не пойдет. Аня достала белую юбку за колено и белый легкий свитер. Там разумеется кондиционер, мерзнуть ей не хотелось. Здание произвело на Аню гнетущее впечатление. Собственно Лаборатории располагались не в одном, а в трех огромных приземистых зданиях на берегу реки. Окна были сплошные и сквозь них было ничего не рассмотреть. На крышах громоздились конгломераты белых труб. Здания подавляли своей нечеловеческой функциональностью, той особой научной бездушностью, которая не может принять в расчет людские эмоции. «Фу черт, прямо Данте: оставь надежду всяк сюда входящий! Как неприятно» — подумалось Ане и она почувствовала себя оробевшей перед этим «модулем С», напичканным сверхсовременной аппаратурой. Ей нужно было в сектор Mitochondrial DNA. Так ей было объяснено в письме, и шофер еще раз это подтвердил. Аня прошла через рамку металлоискателя и вышла к круглому столу рецепции.
Почему-то она думала, что там будут все в форме, но женщина была просто строго одета в темный костюм безо всяких знаков отличия. Аня объяснила, что ее вызывали к 4 часам, назвала свою фамилию. Женщина тщательно проверила Анины водительские права и куда-то позвонив, сказала, что «thank you … would you like to take a seat … за вами сейчас придут». И действительно Аня не просидела и двух минут, как появился молодой человек в белом халате и пригласил ее следовать за ним. Они поднялись на лифте, Аня даже не заметила на какой этаж, потом долго шли по длинному безликому коридору. Молодой человек открыл перед ней дверь и Аня оказалась в большой комнате, вроде приемной. Большую часть комнаты занимала стойка, похожая на медсестринский пост, позади виднелись проходы, ведущие вглубь здания. На «посту» сидела женщина в белом халате, их ни о чем больше не спрашивали и Аня прошла вслед за своим провожатым по одному из коридоров. Он провел ее в кабинет, где ее ждал другой человек. Молодой человек выжидающе застыл, ему сказали «спасибо» и он немедленно вышел. Аня в растерянности остановилась перед большим письменным столом:
— Садитесь госпожа Рейфман. Я доктор Колеман. Доктор медицины, специалист по геронтологической физиологии. Доктор Голдберг из Портленда — мой коллега, мы с ним хорошо знакомы. Я буду заниматься вашим кейсом. Кстати, могу я вас называть просто Анна? Нам, ведь, предстоит сотрудничество. Я не настаиваю. Госпожа Рейфман меня вполне устраивает. Как скажите …
— Да, да. Называйте меня Анной. Конечно. — Аня ждала продолжения разговора. Сейчас мяч был на его поле. Ей следовало просто молчать.
— Я — сотрудник ФБР, но я — не специальный агент, как доктор Голдберг. Его задача находить с чем и кем нам работать, а мы работаем с каждым конкретным кейсом, у нас разные задачи. С ним вы сможете связаться в случае необходимости в Портленде, или позвонить непосредственно мне. Об этом мы еще успеем поговорить. У вас есть ко мне вопросы? Прежде всего я хочу, чтобы вы понимали наши общие цели и задачи и …
— Доктор Колман, агент Голдберг мне объяснил, что я в любом случае не могу отказаться от сотрудничества. По-этому … я — в вашей власти. Я не могу ни на что повлиять.
— Зачем вы так, Анна? Факты жизни вообще редко бывают в нашей власти, но вы заинтересованы в нашем сотрудничестве.
— Почему? Вы же сами сказали, что никто ничего не может изменить.
— Ну, и что? Зато у нас будет информация. Мы будем примерно знать, чего ожидать, как к этому подойти, что делать… Для вас, поверьте, это так же важно, как и для нас. Специальный агент, доктор Голдберг вам объяснил, что происходит, как бы это ни казалось удивительным, но позвольте мне это сделать еще раз …
Аня промолчала, и Колман провел ее в соседний маленький зал, где показал ей 20-минутную лекцию в слайдах о митохондриях, геноме и процессах старения … Ане внезапно захотелось спать. Мелькающие цветные слайды, монотонный внятный размеренный голос доктора Колмана едва доходил до ее сознания. Она вообще не была уверена, что ей так уж надо понимать все эти подробности. Ну зачем? Какая разница … Они снова прошли в кабинет и Колман чуть подробнее, чем в программе приложенной к письму, рассказал ей об исследованиях, которые ей надо будет пройти в этот приезд. Кроме физиологических, ей следовало пройти через целые батареи психологических тестов. Он протянул ей распечатку графика исследований на каждый день и, улыбнувшись, сказал, что психологическая часть может быть ей особенно интересна, и что это … сюрприз. Аня даже удивилась, что в их официальной беседе и деловом сотрудничестве было место для несерьезного «сюрприза». Колман ее прямо заинтриговал.
После встречи с Колманом, Аня чувствовала себя усталой, прямо выжатой. Это было некстати, как как ей предстояла встреча с Сашей, который тоже сегодня прилетел из Нью-Йорка. Она еще успела немного полежать, сходить в душ и снова тщательно накраситься и переодеться. В вагоне Амтрака было не так уж мало народу, но она нашла себе место. Теперь впечатления от Лабораторий уступили место тревожному волнению: как она увидится с Сашей … Она совершенно не такая, какую он знал. Как он ее воспримет? Что скажет? Девочки и Феликс все-таки видели перемены, сколь бы быстро они не происходили, а Саша … для него все наступит сразу. Они договорились встретиться в Джорджтауне во французском ресторане La Chaumière. Аня там никогда не была, но Саша настоял, уверяя ее, что в таком европейском месте ей понравится.
Она пришла первой. Свернув с Пенсильвания Авеню и пройдя два шага по небольшой улочке М, Аня сразу заметила вывеску белыми буквами на красном навесе. В полупустом зале зале играла тихая музыка. Ее посадили за круглый столик с белой скатертью и предложила меню, но Аня сказала, что она ждет сына. Официант сразу отошел, принеся ей воду. Она огляделась: довольно большой зал, крахмальные белые скатерти, салфетки, посередине грубый, сложенный из огромных валунов, пылающий очаг. Там же барная стойка. По стенам фотографии, сводчатый потолок со стилизованными балками. Искусно сделанная иллюзия французской провинции. «Интересно, когда он придет?» — Аня встала, прошла к бару и уселась на табурет: «Джин-тоник, пожалуйста!» — негромко сказала она. Других напитков Аня особо и не знала. Она не ходила в Америке по барам.
Прихлебывая холодный напиток, остро пахнущий можжевельником и цитрусом, Аня как-то успокоилась. Ей предстояло провести два дня с Сашкой и никто им не будет мешать. Только сейчас она поняла, как она по нему соскучилась, и насколько давно они не были вдвоем. К стойке подошел молодой мужчина, вежливо поздоровался и попросил разрешения сесть рядом и купить ей какой-нибудь напиток. Аня подняла на него глаза, губы ее скривились в чуть брезгливой улыбке и уже сложились для небрежного «Нет, спасибо…», но она не успела ничего сказать, мужчина промямлил «извините» и отошел, ни на чем больше не настаивая. Ну, да … Аня это всегда умела … дать понять, что «ничего не выйдет и даже само поползновение абсурдно». Все правильно: она явно превращалась в Нюру, ту, которой она была еще до встречи с Феликсом. Тогда она, кстати, часто сидела в барах. Разумеется, она заметила мужичка, сразу охватила его взглядом: нет, не то … не тянул, да, впрочем, ей сейчас было не до него; она ждала Сашу.