— Ты не ответил мне. Кто будет воспитывать нашего ребенка? Ты? Один?
— У меня нет ответа на твой вопрос. Прости. Я не подумал. Прости. Просто, если у меня будет наш ребенок, я не потеряю тебя совсем.
«Да сдашь ты его, ребенка этого. Заработаешь свои галочки для карьеры» — Аня не могла отогнать от себя горьких мыслей. «Но вдруг он не врет …?» — хотелось так думать, но не очень получалось. «Не подумал … прости …» Да такого просто быть не могло. Больше они этого не обсуждали. Неделя пролетела, как миг. Аня продолжала ходить в Лаборатории, где продолжалась все та же рутина. Каждый день они шли с Беном на паркинг и ехали к нему домой. В общежитии она больше почти не показывалась, только заходила днем переодеться и перекусить в кафетерии.
Наступила последняя их суббота. Вечером Бен отвез ее в аэропорт. Время в самолете прошло незаметно. Аня не смотрела по сторонам, не замечала мужских взглядов, и как обычно бывает: после взлета она продолжала думать о Бене, а перед посадкой настроилась на встречу с Феликсом, с семьей. Душа ее разрывалась от разлуки с Беном, и одновременно она чувствовала, что очень соскучилась по дому и родным.
В толпе встречающих она сразу увидела Феликса. Он показался ей ниже ростом и совсем старым: седые кустистые брови оттеняли его глубоко сидящие поблекшие синие глаза, нижняя губа немного отвисала, на темной рубашке была видна перхоть, хотя Аня знала, что он регулярно моет голову. Они обнялись и она увидала на своих плечах его старческие руки, в коричневых пятнах «гречки». «Черт, он теперь выглядит, как мой папа» — подумала она с жалостью.
У Бена был еще ранний вечер. Проводив Анну, он поехал играть в теннис, форма и ракетка всегда лежали у него в багажнике. Он много бегал, устал и быстро уснул в запахе Аниных духов от подушки. Даже нельзя было сказать, что у него плохое настроение, оно было скорее «никаким»: ни радости, ни печали, ни надежды, ни желания работать. Утром он сел за отчет. Введя несколько паролей, он наконец зашел в систему ФБР и открыл Анин файл:
Кейс номер # … Пальцы Бена заскользили по клавиатуре:
Объект AR 08, пол женский, действительный возраст 66 лет, регрессивно-условный -26 лет. Психологические данные личности AR 08 подтверждают оценку возраста, совпадающую с данными физиологического тестирования. (Тесты по Флаку, Кремптону, Руфье, Питтерлоуду, Астранду, Вальсальвы и др). Результаты психологического тестирования по Беку, Зунгу, Шихану и др. сведены в таблицу и прилагаются. По предварительным наблюдениям AR 08 характеризуется по шкале Леонгарда, из расчета превышения нормы на уровне 12 баллов, следующим образом:
Гипотертимность — минимальна (3), эмотивность на среднем уровне (6), педантичность минимальна (3); циклотимность полностью отсутствует (0), демонстративность значительно акцентуирована (18), неуравновешенность — средняя (6), дистимность в пределах нормы (12), экзальтированность средняя (6).
Объект AR 08 прагматичен и рационален, умеет достигать четко поставленные, специфические цели. По соционическому признаку AR 08 относится к типу логико-сенсорного интроверта. Обладает структурной логикой, силовой сенсорикой, этичен, ему свойственна интуиция возможностей, времени, деловая логика, сенсорика ощущений.
Однако, сравнительные анализы всех результатов по шкале Гуленко, позволяют наблюдать явную двойственность личности. Объект AR 08 представляет собой также и ярко выраженный тип этико-интуитивного экстраверта с соответствующими противоположными этическими функциями. Подобная двойственность объясняется …
Бен почувствовал, что ему надоела эта писанина, которая никак не объясняла Анну. Он был голоден, но в холодильнике ничего не было. «Анна уже конечно дома, со своими…» — подумал он, собираясь выйти поесть. Он зашел в ближайшее бистро, быстро купил какой-то горячий бутерброд и уселся дома за стол на кухне. Дома было пусто и тоскливо. «Что я встрял с ребенком? А если бы она согласилась?» — Бен вообще-то понимал, что он лукавит сам с собою. Ответ на этот вопрос он прекрасно знал: «Если бы она согласилась, то ты бы стал донором спермы, как и было предусмотрено. Анна бы родила, и ребенка отдали бы в намеченную семью, где он стал бы объектом наблюдений. В том числе и психологических, от которых по этическим соображениям ты бы был отстранен. Вот такой расклад». Бен привык говорить с Анной по-русски, но сейчас думал обо всем этом по-английски, сам того не замечая. Спать ему не хотелось, да он и понимал, что не заснет.
Бен снова открыл ее файл. Объект AR 08, Анна Рейфман, восьмой кейс. Вздохнув, он стал заниматься отчетом, который давался ему нелегко и был неприятен. Ну, а что он хотел … Сексуальное поведение объекта … Ничего такого уж экстравагантного он в Анне не заметил. Да и специальные тесты не выявили ничего противоречащего норме. Анна, как он мог определить и безо всяких тестов, представляла собой сексуальный тип женщины—«Афродиты», которая умеет из любого дохляка, сделать супер-мачо. Дело не в этом. Конкретной целью Бена было наблюдение за возрастными, и соответственно гормональными изменениями, проявившимися в Анне в связи с ее ситуацией и влияющими на ее сексуальное поведение. Бен писал, не слишком напрягаясь, именуя себя «партнером» объекта.
Конечно Анна была права, сомневаясь в его полнейшей свободе от профессиональной ответственности перед Бюро. Анна — умная, опытная женщина. Не факт, что она ему до конца поверила. Скорее нет, чем да. Сомневался ли он, что она будет с ним? Практически … нет! Он сразу увидел, как она на него смотрит. «Любовь с первого взгляда», или лучше сказать власть феромонов. Люди практически утратили способность чувствовать еле слышные ароматы тела. Духи, дезодоранты … Но Бен знал, что на уровне подсознания каждый человек обладает уникальным, ни на что не похожим ароматом, который воспринимается противоположным полом. Этот компонент мужского запаха, не воспринимаемый мужчинами, Анна сразу почувствовала и среагировала на него. Его андростерон и ее копулин слились в итоге в один поток и им было хорошо. Как просто и непросто. На английском это называется «химией». Так и есть. Бен закрыл компьютер и стал ждать звонка от Анны. Он знал, что она позвонит. Сколько раз они еще будут вместе? Один, два? Он скучал, и знал, что может совершенно честно ответить на вопрос: хотел бы он, чтобы Анна была всегда с ним? Иметь от нее детей? Видел ли он Анну женщиной своей жизни? Да, хотел бы, да … видел. Да, толку то … Бен был один, и чувствовал, что в обозримом будущем он так и будет … один. После истории с Анной еще больше … один.
Аня была рада вновь оказаться дома. Она подробно рассказывала Феликсу о Лабораториях, он знал по имени всех сотрудников, которые с ней работали. Аня не была в плохом настроении, говорила, что психолог ей помог, хотя и не могла объяснить как. Ничего определенного насчет перспектив они ей там не сказали. Каждый день она собиралась поговорить с мужем о предложении Колмана. Ну, как она могла Феликсу об этом сказать: родить ребенка казалось гротескным, хотя, разумеется, она вполне могла бы его родить. Технически она даже бы Феликсу ни с кем не изменила: донор и экстракорпоральное оплодотворение не вязались с «другим мужчиной». Наконец она решилась:
— Фель, они мне там предложили родить. Я, ведь, могу теперь родить.
— Зачем, Аня. Я не понимаю, зачем. У нас есть дети. Это им надо, нам — нет.
— Ну, это бы продлило мою жизнь с вами.
— На сколько?
— Ну, на сколько … никто не знает. Пока забеременею, пока выношу, пока буду кормить. Относительно надолго.
— А потом? Аня, мы с тобой немолодые люди. Ты, что, действительно считаешь, что мне сейчас по силам одному воспитывать ребенка. Это безумие, которое глупо даже обсуждать. Ты, что, сама не понимаешь?
— А не факт, что именно ты сможешь быть отцом ребенка.
— Что? У них уже есть «отец»? Ты мне, Аня, не все говоришь. Разве я такое заслужил?
— Да, погоди ты! Твоя сперма может оказаться совершенно пригодной. Но, если ее пригодность не 100 %, тогда они подберут донора … это техника.
— Да? Но даже, если это будет не мой ребенок, а только твой … моральная сторона вопроса для тебя уже не важна?