— О каком круге речь? Что я могу сделать?
— Есть вероятность, что Анна захочет ходить в школу. Пусть. Ее переполняет энергия. Ее хочется активной жизни, знакомых. Общение только с вами уже не может ее удовлетворить. Представьте себе, что рядом с вами живет подросток.
— Подросток?
— Ну, да. Феликс, уверяю вас, что вам самому скоро будет совершенно невозможно видеть в этой девочке свою жену. В повседневной жизни вы и сами об этом забудете, вам станет легче. Просто каждый этап вашей повседневности недолго продлится. Вот к чему я прошу вас быть готовыми. Представьте себе, что ваш ребенок быстро растет, только в обратную сторону.
— Ребенок?
— Да, Феликс. Вы себе в этом не признаетесь, но вы уже видите в ней ребенка. Не отпустили ли же вы ее к нам одну.
— Не отпустил. Я — ладно … я пока смогу жить с ней. А потом … я же работаю. Совсем маленький ребенок мне не под силу.
— Феликс, я понимаю вашу тревогу. Думаю, что дочери справятся, а нет — всегда есть опция привести Анну сюда, в Лаборатории. Мы тут сами всем займемся. В какой-то момент все равно придется это сделать. Все будет зависеть от семьи, насколько вы сами захотите отдалить этот момент.
Феликс ушел в смятении. Бен видел, что ему удалось успокоить его только отчасти. «Ничего. Он справится. Приятный мужик. Под стать Анне. Да только сейчас он старик и рядом с нею — невозможен. А я … возможен? Пожалуй, уже нет. Она стала девчонкой. С ней еще можно … но уже не то. Сейчас все свелось бы к простому телесному контакту, а этого мне мало. Я не могу любить такую tabula rasa, в нее пока не впечатался опыт зрелой уверенности в себе. Мне было бы скучно быть для девочки „пробой пера“. Нет, все! Я так и знал … последний раз действительно был последним разом!» — Бен пожимал Феликсу руку, провожал его до двери. Напоследок он сделал ему приятное, сказав, что знаком с его книгами и статьями, и что, если бы обстоятельства сложились по-другому, он счел бы за честь с ним работать. Бен действительно считал несправедливым, что такой высококлассный специалист, как Феликс прозябает. «Мог бы даже у нас работать … сейчас уже это никак не получится из-за возрастного ценза для сотрудников. А так … жаль».
Бен волновался перед встречей с Аниным мужем, ему казалось, что при знакомстве с Феликсом он испытает чувство вины за то, что вульгарно спал с его женой. Но, нет, никакого чувства вины не было, может потому, что Анна отошла для него в прошлое. Бен не забыл ее, но их история уже не вызывала боль, а воспринималась с благодарностью, как что-то далекое, ностальгически-грустное, туманное, важное, без чего жизнь была бы хуже. Феликс в эту щемящую ностальгию не вписывался и стыдно перед ним не было.
Феликс после встречи с Беном практически выкинул из головы неприятные мысли, решив, что он из-за стресса стал неадекватен, ревнует на ровном месте, вместо того, чтобы взять себя в руки, и не распускаться. Надо же: был готов привязаться к приятному милому человеку, что он с Аней, якобы … параноик ненормальный. Впрочем, даже если и так … какое это теперь имело значение?
На обратном пути в самолете Аня играла в компьютерную игру на планшете, хотя раньше ей бы и в голову это не пришло. Несколько раз Феликс пытался с ней поговорить, но она отвечала односложно, едва удерживаясь от хамства. Когда она пошла в туалет, сосед сказал ему: «какая у вас красивая дочь», и Феликс, уже не удивляясь, просто поблагодарил. «Хорошо, что за дочь принимают, не за внучку и не за любовницу. Хотя здесь люди таких любовниц не имеют. Это не принято» — Феликс думал о том, о чем его просил Бен: «не препятствовать, если Аня захочет в школу». Как туда устраивают, какие нужны документы? Феликс понятия не имел. Ладно, пройдет лето, а там они посмотрят.
Лето прошло тихо. Аня сходила на несколько барбекю, но уже не в качестве «бабушки Ани», а в качестве девочки Ани. Объяснения с детьми прошли не так гладко, как хотелось бы. Яша спрашивал «а когда бабушка приедет обратно?» Неопределенные ответы его не удовлетворяли и злили. Ника только спросила: «А почему она уехала и с нами не попрощалась?» «Вы были все в лагере. Бабушка не успела.» Однако, если отсутствие бабушки детей тревожило, то «приезд родственницы» был воспринят совершенно нормально. Приехала — и хорошо. Дети не стали уточнять, кто она такая, чья дочь, это было для них неинтересно. Никто не узнал в Ане «бабушку Аню», и на том спасибо. Все однако понимали, что серьезного объяснения не миновать.
Аня сидела за столом, но в разговорах взрослых участия почти не принимала. Она уединялась с девочками в верхние комнаты и показывала им там, как правильно краситься, они о чем-то шептались и хихикали. Было видно, что Аня до девочек «снисходит», что они ей не подружки, но с остальными ей было в тягость еще больше. Дома она уходила с маленьким компьютером в свою комнату, обязательно закрывая дверь, и когда Феликс спрашивал ее, что она там читает и пишет, Аня отвечала уклончиво, даже иногда с еле скрываемым раздражением. Она объявила, что ей надо купить себе на стену какой-нибудь постер. «Какой, Аня?» — удивленно спросил Феликс. Оказалось, что она хочет украсить стены постерами, а старые фотографии снять. В маленькой спальне, которая раньше была гостевой, висели фотографии внуков.
— Фель, ты их можешь себе повесить. Я тут у себя не хочу детей.
— Ну, Ань. Они всегда висели в этой комнате.
— Висели, а теперь не будут. Тебе, что, жалко купить мне что-нибудь посовременнее?
— Не в этом дело. Мне не жалко … но …
— Нежалко, так поедем сейчас и купим … я тут кое-что на интернете нашла, но может это и в магазине есть.
В магазине ничего, из того, что Аня хотела, не оказалось. Купили картинку с муравьем, который тащит на спине давящий ему на спинку земной шар с надписью «Don't give up», не сдавайся! На вкус Феликса постер был слишком примитивен и по-этому безвкусен, но Аня настояла. На этом она не успокоилась и заказала на Амазоне еще один с летящим на белом фоне силуэтом молодого человека. Красивый, но бессмысленный и, с Феликса точки зрения, надоедливый. Фотографии он снял и убрал в шкаф. Ему было грустно, но все-таки следовало признать, что современная Аня и маленькие дети в разных забавных позах никак не совмещались.
Аня все-таки купила себе в Костко велосипед и теперь всегда ездила с ребятами кататься. Феликс начал здорово беспокоиться насчет ее кредитной карточки. Тут были проблемы, о которых он раньше и не подумал: Аня не была похожа на своем ID на себя теперешнюю, и когда она расплачивалась существовала прямая угроза неприятностей. Кроме того она уже не слишком хорошо теперь понимала, сколько и на что следовало потратить. У них был по-этому поводу малоприятный разговор, но велосипед он ей, так и быть «простил». Тем более, что он ей доставлял удовольствие. Аня приезжала с велосипедных прогулок усталая, разгоряченная, веселая и голодная. Феликс поджидал ее с ужином. Как и предсказывал Бен, разговор про учебу у них возник:
— Фель, а что я буду делать осенью?
— В каком, Ань, смысле, что ты будешь делать?
— А ты считаешь нормальным, чтобы ты уходил на работу, а я тут одна сидела?
— А что ты хочешь?
— А хочу учиться в университете. Думаешь, не смогу? Переведу свои оценки на их кредиты …
— Аня, послушай меня. Ты забыла, что твоим кредитам почти 50 лет? Забыла? Странно.
— И что?
— И то, Ань … тем более, что это, как ты понимаешь, дорого. Если хочешь, иди в школу, Liberty High School.
— А там, что ты скажешь?
— А там, Аня, ничего не надо говорить. Там нужен адрес и … все. Запишут с моих слов, кто ты такая. Скажу, что ты приехала ко мне надолго погостить из России.
— Мне там будет скучно. Я все буду знать.
— Не выдумывай. Короче, если хочешь … давай, а нет — так нет.
Со школой сразу возникла дурацкая проблема. Ездить на школьном автобусе Аня категорически отказалась, объясняя Феликсу, что она будет «как дура». Ей было бы удобнее ездить на машине. Феликс говорил ей, что это невозможно, так как … «а что если остановят, то какие ты покажешь права. Старой женщины?» Аня вроде все понимала, но ей казалось, что ее не остановят, что ехать надо всего пару блоков, что …«если остановят, она скажет …» Феликс был непреклонен: «нет и все». Аня просила его позвонить в Бюро, они, дескать, помогут с бумагами. Однако Феликс уже с ними об этом говорил, но они были уклончивы, видимо, процедура казалась им слишком сложной и не стоящей усилий, ввиду слишком краткой необходимости. В результате договорились, что Феликс до работы сможет ее отвозить в школу, а обратно она либо пройдется пешком, либо сядет на школьный автобус.