- Ага. Спасибо.
Пункт 5. Все аспекты, касающиеся деятельности Ассоциации или Гильдии, а также взаимоотношений Острова с Империей, подлежат рассмотрению с участием Протектора.
Пункт 6. В случае возникновения разногласий между сторонами по какому-либо вопросу, подлежащему одобрению Протектора, создается согласительная комиссия из представителей Империи и властей Острова.
Пункт 7. Империя и Остров заключают пакт по совместной обороне и поддержке наступательных военных усилий друг друга.
Пункт 8. В коммерческих сделках используются только меры, принятые на территории Империи.
Пункт 9. Остров и Империя заключают договор о полной экстрадиции...
В общем, как ни крути, но проект договора - это акт о полной капитуляции, пусть и почетной. Империя даже прибирает к рукам флот. О чем тут спрашивать?
- Извините...
- Да?
- Небольшое уточнение, - сказал Венарт. - Здесь не указано, что экстрадиция не имеет обратной силы. Вы сами внесете это дополнение, или это сделаю я?
Полковник нахмурился:
- В стандартных формах Империи нет такого положения.
Что ж, не надо большого ума, чтобы догадаться, кого вы экстрадируете в первую очередь, подумал Венарт.
- А вот у нас есть, - солгал он.
- Неужели? Я и не знал, что на Острове существуют какие-либо соглашения об экстрадиции.
Конечно, он прав.
- Существуют, - снова солгал Венарт. - Это обычная практика, складывавшаяся на протяжении многих лет. Прецедентное право... ну, вы понимаете.
Если он попросит меня привести хотя бы одного человека, выданного нами за последние 600 лет, мне придется признаться, что таких случаев не было.
- Понимаю. - Лицо полковника ничего не выражало. - Возможно, нам следует отложить детальное обсуждение условий договора на более поздний срок, чтобы не злоупотреблять вашим временем. Жаль, если взаимному стремлению к согласию помешают мелкие детали, недостойные столь пристального внимания. В конце концов, - добавил он, глядя поверх головы Венарта, - нам вовсе не обязательно закреплять сейчас окончательную форму.
- Конечно. - Венарт прочитал документ до конца, но так и не понял некоторых положений. Впрочем, все и так ясно: им не остается никакого выбора. - Еще одно, - сказал он, сворачивая бумагу в трубочку, - думаю, этот вопрос еще не рассматривался, но все же хочу спросить, вы не знаете, кандидатура на должность Протектора уже определена? Возможно, мы знаем этого человека, слышали о нем, и люди не так волновались бы, если...
- Вообще-то, - ответил посланник, - рекомендации уже есть, да. Наибольшее предпочтение отдается человеку, хорошо вам знакомому. Это капитан Бардас Лордан.
Венарту стоило большого труда сохранить самообладание.
- Я знаю полковника, то есть капитана Лордана. Встречался с ним во время осады Перимадеи.
Посланник кивнул:
- Знаю. Рассматривая кандидатуры, мы приняли во внимание этот фактор. Кроме того, - продолжил он, - капитан Лордан знаком как с этим районом, так и с ситуацией. И, разумеется, он заслужил повышение своим отличным руководством армией во время войны против кочевников и при осаде Ап-Эскатоя. Губернатор Провинции ценит его очень высоко. Можете рассчитывать на то, что рекомендация будет утверждена, при условии, - он сделал паузу, - что вы настроены принять наши предложения.
Венарт сделал глубокий вдох.
- В принципе... то есть я хочу сказать... да, как отправной пункт для переговоров... но, разумеется, есть детали, требующие согласия и уточнения...
- Конечно. - Посланник поднялся. - А пока я был бы весьма признателен, если бы вы подписали ту копию, которую только что получили от меня.
- Подписать копию? - Венарт удивленно посмотрел на собеседника. - Но ведь мы договорились, что обсудим позднее некоторые пункты...
Посланник почти улыбнулся. Почти.
- Так и есть. Но я полагаю, что будет совсем не плохо иметь подписанную копию соглашения, хотя бы в качестве сдерживающей меры. В противном случае мне трудно гарантировать, что политика властей Провинции в отношении Острова будет и дальше оставаться столь же сдержанной. - Он посмотрел в окно. - В связи с тем, что соглашение станет предметом формального утверждения региональным координатором, можно с достаточной долей уверенности сказать, что положения, записанные в проекте, вовсе не высечены в камне. Однако в настоящее время мой наипервейший долг состоит в том, чтобы защитить обе позиции.
Венарт колебался. Ему хватило ума распознать угрозу, когда ее не очень-то и пытались скрыть, но и предложение, и сами переговоры могли означать только одно: Империя чувствует свою слабость. Спешно решать одни проблемы, чтобы потом сосредоточиться на других, это уже равнозначно отчаянию.
- Меня беспокоит вопрос с экстрадицией... - начал он. Посланник повернулся и посмотрел ему в глаза. Венарту показалось, что он заглянул в глубокий колодец.
- Могу уверить вас лично, что прежде, чем дело дойдет до официального утверждения соглашения, у нас будет еще время для подробного и внимательного рассмотрения всех спорных положений на самых разных уровнях.
Бардас Лордан, подумал Венарт. Что ж, рано или поздно наступает момент, когда человеку нужно во что-то поверить.
- Хорошо, - сказал он, отвинчивая крышку цилиндра. Руки у него немного дрожали, и бумага помялась, никак не желая вылезать из трубки, куда он успел ее затолкать. Посланник выждал пару секунд, после чего забрал у Венарта цилиндр и легко вытряхнул документ.
- У вас есть, чем писать?
- Что? А, да. - Венарт ощупал карманы, заглянул в сумку на поясе. - По крайней мере... Ага, вот.
Он нашел миниатюрный письменный набор, который когда-то, в давние времена, подарила ему Эйтли Зевкис: перо, чернильный камень, маленький перочинный нож, все это в красивом футляре из кедра. Венарт капнул на чернильный камень вина, растер порошок и подписал документ.
Почувствовав себя лучше, Темрай сразу же отдал приказ подготовиться к крупномасштабной вылазке.
- То-то, - сказали ему, - теперь ты запел по-другому.
- Да, - ответил он.
Люди, уже почти утратившие надежду, что им предоставят возможность предпринять хоть что-то, достойное их умений, не стали докапываться до причин, заставивших вождя переменить стратегию. Даже если бы он сказал, что прислушался к неким звучащим в его голове голосам, никто бы не выразил сомнения в обоснованности этого решения. Для них было важно только то, что им наконец-то разрешили заняться делом.