– Где отец?
Горгас посмотрел на него и улыбнулся. Улыбка была теплая и добродушная.
– Где-то здесь. Ты не беспокойся, все будет хорошо.
Бардас попытался улыбнуться в ответ, но у него сильно болела голова.
– Ты ведь никуда не уходишь?
– Конечно, нет. Я буду здесь. Успокойся.
Он снова закрыл глаза, а когда открыл, то все вспомнил.
– Горгас?
Бардас попытался сесть, но телу не хватало сил. Он лежал на палубе какого-то маленького корабля, со свернутым парусом под головой, укрытый грудой плащей и одеял. Солнце светило ярко, резко, даже безжалостно, но лицо освежал приятно прохладный ветерок.
– Бардас? – Голос донесся откуда-то издалека, с носа корабля. – Держись, я сейчас приду.
Бардас не мог повернуться, но ощутил шаги брата по вибрации палубных досок; еще одно полезное качество, приобретенное в подземных галереях Ап-Эскатоя.
– Помнишь, ты ударился головой? – спросил Горгас. Бардас не видел его, брат стоял где-то выше, его тень падала Бардасу на лицо. – Ты свалился с почтовой кареты. Это моя вина. Черт, надо было так ошибиться. Ты даже мог погибнуть.
Бардас сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух, во рту пересохло, язык еле ворочался.
– Ты застрелил кучера.
– Верно, с семидесяти ярдов, не меньше. Тот лук, что ты для меня смастерил, это чудо. Но мне надо быть осторожнее.
Бардас нахмурился.
– Зачем?
– Зачем что?
– Зачем ты убил кучера?
– Мне же надо было как-то остановить карету. – Бардас представил, как брат улыбается. – Местность открытая, так что дорогу не перекроешь. Пить хочешь?
– Нет. Да, – тут же поправился Бардас, потому что больше всего на свете ему был нужен глоток воды.
– Сейчас принесу. Ты не представляешь, что я подумал, когда увидел тебя лежащим на земле. Я был уверен, что подстрелил тебя вместо него, чуть не обмочился. В общем, выбросил из кареты все барахло, положил тебя и помчался к тому месту, где оставил корабль, а тут это чертово колесо возьми да и сломайся…
Бардас нахмурился; ему вспомнился разговор, совсем недавний… но речь шла не о колесе, а о распределительном вале. Только при чем тут распределительный вал?
– Карету пришлось бросить, – продолжал Горгас. – Последние две мили я тащил тебя на себе… Ну, братец, потяжелел ты изрядно с тех пор, как я носил тебя во дворе, хотя, надо признать, тогда тебе было всего три года. Знаешь, при повреждениях головы надо быть очень осторожным. Всякое может случиться. В общем, только уже здесь, на корабле, я вспомнил, что нас же могли преследовать. Но, к счастью, никого поблизости не оказалось. Так что все в порядке, мы идем своим курсом, – бодро добавил он. – Как в старые добрые времена.
– Зачем ты остановил карету?
– Что? А, ну конечно, затем, чтобы спасти тебя. Уж не думаешь ли ты, что я остался бы в стороне, наблюдая, как моего брата отдают под трибунал? Может, кто-то еще и верит в имперское правосудие, но только не я.
Три головы на частоколе. Да, серьезный пункт в пользу Горгаса.
– Меня не собирались отдавать под трибунал, – возразил Бардас. – Я получил назначение на новое место. В… – он напряг память, – в Хоммиру.
Горгас рассмеялся:
– Эх, ты, клоун, такого места просто не существует. Да ты и сам уже знаешь, что такое Империя. За каждую ошибку отвечает кто-то один. Хорошо, что у тебя есть старший брат, который не оставит тебя в беде.
– Но кучер сказал, что знает такое место.
– Конечно. Послушай, кому ты доверяешь, Империи или родному брату? Ну ладно, хватит об одном и том же. Обещаю, все будет хорошо.
Голова болела все сильнее.
– Мы возвращаемся домой? В Месогу?
– А разве ты не слышал? Я думал… – Горгас помолчал, а когда заговорил снова, его голос звучал уже по-другому, тише и мягче. – Боюсь, у меня для тебя плохие новости. Его больше нет, дома нет.
– Нет? Куда же он подевался?
– Извини, мне надо было бы тебе сразу сказать. Ладно, нечего ходить вокруг да около. Наш дом уничтожен, Бардас. По приказу губернатора провинции.
– О чем ты говоришь, Горгас?
Ответ последовал не сразу.
– Они прислали роту лучников. Наверное, нет нужды уточнять, что все произошло ночью. Окружили дом, забаррикадировали двери снаружи, подожгли тростник на крыше. Я проснулся от дыма, дышать было нечем, подбежал к окну, и тут меня чуть не подстрелили. Там был ад, Бардас. Дым повсюду, треск горящего тростника… Потом занялись балки, стены… Я пытался их всех вывести, действительно пытался, но Клефас уже был мертв, задохнулся во сне. А Зонараса придавило обвалившимся перекрытием. Он горел и кричал, а я ничем не мог ему помочь. Послушай. – Горгас повернулся, и Бардас увидел его лицо. В первое мгновение ему показалось, что это кто-то другой. – Я тащил его, а он кричал: «Горгас, помоги», так и кричал, пока не умер.